Когда ты рядом

И тут снова начинается ад. Каждые пять минут Серену накрывают такие волны боли, которые мне сложно себе представить. Сложно поверить, что люди идут на это добровольно. Я пытаюсь ее отвлечь, рассказываю ей что-то об организации мероприятий и, наконец, о своем отце и моем визите к нему. Я никому не рассказывал, что побывал в тюрьме, потому что это единственное, что имеет значение только для меня. Потому что я думал, что должен оставить это в тайне. Но теперь я все понимаю: он намеренно манипулировал мной, чтобы отомстить. Когда я начинаю рассказывать, Серена замолкает. Она тяжело дышит, но не произносит ни слова, просто смотрит на меня.

– Ты из-за этого расстался с Эддисон? – Она не глупа и сразу складывает два плюс два.

– Да, из-за этого. Я просто хотел, чтобы боль и все эмоции исчезли, я хотел побыть один.

– Ну, побыть одному тебе точно удалось, только, кажется, счастливее ты от этого не стал.

В последние дни я затмевал свой разум в барах и надеялся, что смогу справиться с болью, но стало только хуже. А еще каждая моя клеточка скучает по Эддисон. Я никогда не думал, что смогу так полюбить женщину.

– Нет. Я далеко не счастлив.

– Знаешь, все, что сказал твой придурок-отец, – полная чушь.

– Не знаю, Серена. И да и нет. Помимо цвета кожи я очень похож на него во всем, и это потрясло меня до глубины души. Я боюсь закончить так же, как он, боялся всю свою жизнь, и когда он накричал на меня во время визита, мне было так легко в это поверить. Эддисон хочет выйти замуж и завести детей, но что, если я не могу ей этого дать? Что, если я такой же, как он, и разрушу собственную семью?

– Ты никогда так не поступишь.

Я качаю головой и смотрю на свои туфли. Потом я слышу полный боли вздох, а за ним рычание.

– Посмотри на меня, Дрейк.

Я нехотя повинуюсь, хотя это нелегко.

– Броди обо всем мне рассказал. Я знаю, что ты делал ради него. Ты принимал боль на себя, чтобы защитить его, а так поступил бы только хороший человек. Ты именно такой, и я не просто так это говорю. – Очередная волна боли заставляет ее замолчать, прежде чем она снова поворачивает покрытое потом лицо ко мне. – Ты изменил Эдди?

– Нет. Я бы никогда так не поступил.

– Ты ее любишь?

– Больше всего на свете.

– Тогда дай вам шанс. Ты не пожалеешь.

Тут боли Серены прекращаются, по крайней мере на время. Когда она засыпает от усталости, я делаю себе чашку кофе и задумчиво смотрю в окно. Я рассматриваю сверкающий снег, такое чувство, будто иду сквозь снежный шторм. Кажется, я многого не понимаю. Естественно, я понимаю, что все это притянуто за уши, если сравнивать меня с моим отцом, но его слова оставили на мне след. Я всегда надеялся, что покажу ему выписку со счета и он поймет, что допустил ошибку, и извинится. Хотя жизнь должна была научить меня, что от него не стоит слишком многого ожидать.

Меня ранило отсутствие у него эмоций при виде меня. Словно я чужой человек, а не его кровь и плоть. Естественно, я не ждал, что мы со слезами бросимся друг другу в объятия и поладим, я не смогу простить ему того, что он с нами сделал. Но я не рассчитывал на полные ненависти слова. Они взволновали меня и сбили с толку. Я не видел другого варианта, кроме как расстаться с Эдди, потому что не заслужил кого-то такого чистого и красивого. Она не должна попасть в кошмар моего детства.

Внезапно раздается крик, так что я убираю стакан с кофе и спешу к моей невестке, чтобы подержать ее за руку и побыть рядом, раз не смог поддержать Эдди и сбежал при первой же проблеме в наших отношениях. Уже темно. Все больше врачей и медсестер собираются вокруг Серены, ее родовые схватки теперь не прекращаются, и даже я понимаю, что осталось недолго.