Не зови волка

Затем она обняла Якуба и повернулась к Фелке с тем же смущенным выражением, какое было у нее на лице в тот день, когда она пришла в город. Фелка почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

Она не хотела уходить и оставлять ее одну. Она и сама не хотела оставаться в одиночестве, но Рен попросила их уйти. Впервые со дня их встречи Фелка доверяла Лукашу. Она чувствовала, что, если безопасность Рен будет на кону, он поступит правильно.

– Я тоже вернусь, – наконец сказала она. – Рен, будь осторожна.

Рен растерянно улыбнулась, и Фелка обвила ее шею руками, обнимая свою единственную подругу на прощание.

Ансельм

Двумя годами ранее

Ансельма было сложно не любить. Хотя бы потому, что он был слишком красив для охотника на драконов. В отличие от других братьев он выглядел так, словно был рожден для белоснежных бальных залов Градува и Границы.

Он всегда очаровывал людей своей красотой, блеском глаз, неизменно хорошими манерами и неподдельной добротой. Пока Лукаш играл в карты с бандитами, Ансельм запоминал правила столового этикета. Пока Лукаш позировал для фотографий, побеждая дракона за драконом, Ансельм практиковал модный в этом сезоне полонез. Пока Лукаш раздавал интервью, приправленные очаровательным количеством ругательств, Ансельм посещал лекции факультета медицины.

И хотя Лукаш не сразу это понял, Ансельм был влюблен.

Это случилось в госпитале Святого Клеменса, где Яреку зашивали руку после того, как он столкнулся с особенно злобным банником.

– Я б… бы был в порядке, – неразборчиво мямлил Ярек, которому дали много болеутоляющих. Он сделал неопределенное движение рукой, закапав пол кровью. – Если б не двигался…

Ансельм достал лоток с хирургическими иглами, пытаясь научить Лукаша зашивать раны.

– Шрам останется? – пробормотал Ярек.

Ансельм похлопал его по плечу.

– Только если Лукаш продолжит так туго завязывать узлы.

Лукаш закатил глаза, но постарался сделать следующий шов более аккуратным. Следуя указаниям Ансельма, он следил за тем, чтобы под тягой нитки на коже не появлялось складок. Ему даже нравилось зашивать раны. Для того, кто не мог писать, как Францишек, или рисовать, как Ярек, он довольно ловко работал руками.

Подумав о брате, он начал гадать, куда подевался Францишек. Скорее всего, он спал или что-нибудь изучал. В последнее время он брался за каждую новую работу с усугубляющейся одержимостью. Все было настолько плохо, что он откладывал выполнение контракта на несколько недель, настаивая на необходимости дождаться, пока библиотека сможет выдать ему особо редкие книги, пока он изучит изгиб клыков конкретного дракона и закончит анализировать схему его убежища…

– Для того чтобы убить фаустиана, мне не понадобилось никаких схем, – обычно бормотал Лукаш.

– И теперь ты хромой, – парировал Фрашко.

Затем Ансельм присоединялся к разговору с другого конца позолоченных номеров или дорогих кофейных клубов.

– Расслабься, Фрашко, – смеялся он. – Мы все знаем, что это не тот дракон, который нас убьет.