– Я не хочу, чтобы моя невеста обнималась с кем попало.
– Я не обнимаюсь с кем попало, – парирует она.
…прежде чем наклонить голову, словно подсчитывая количество жертв.
– Вы не имеете права что-либо мне запрещать.
Издаю хриплый рык. Она права. Но в глубине души
– Я могла потребовать в мужья другого бога!
– Правда? И кого?
Если она назовет Антероса, все плохо.
– Гермеса, – первый, кто пришел на ум.
Она действительно ничего не знает о богах, Аид побери. Если ей доставит удовольствие соревноваться с такими мастодонтами, как один из Двенадцати, она не переживет того, что ее ждет.
– Гермес!
Мой зов поднимает листья и сотрясает окружающие ветви. Дядя появляется рядом со мной с идеальной улыбкой, заложив руки за спину. Невеста впадает в замешательство. Может быть, она думала, что я просто собираюсь ей противоречить? Нет, нет. Насколько она знает, с олимпийцами не шутят.
– Деймос?
– Моя невеста хочет выйти за тебя замуж.
Гермес выглядит ошеломленно. Мне даже кажется, что он больше боится моей реакции, чем того, что я причиню боль суженой.
– О… Польщен, но я не сын Геры, а идея брака исходила от нее. Нужен бог из ее рода. Деймос – один из наследников хозяев Олимпа. Он что-то вроде принца, если переводить на человеческий эквивалент…
– Я поняла. Спасибо.
– Ну что ж. Тогда я вас покину, – говорит он, исчезая.
Элла скрещивает руки и опускает их, в полном смущении. Ей неудобно в моем присутствии. Это подтверждение, которое мне было нужно. Нам обоим нужно узнать друг друга лучше. Не хочу скрывать от нее истинную сущность. Родители убеждены, что я отказываюсь от «семейного счастья», это так нелепо. Ведь именно она приносит самую большую жертву. Она умрет лет через шестьдесят или восемьдесят, став пылью на моей дороге. Я ее забуду. Но она проведет со мной всю жизнь, вплоть до Преисподней. Не хочу, чтобы судьи жаловались на ее тень, потому что она пожертвовала жизнью ради брака с богом ужаса.