Мгновение вечности

Лорд слегка нахмурился и поправил рукава своей белой рубашки под серым пиджаком.

– Я реагировал так же, когда я был молодым, – сказал он хладнокровно. – Но смерть моей сестры – вашей матери – послужила мне самым большим уроком.

– Что это за проклятие? – спросил Блейк, и я автоматически наклонилась вперед, потому что не хотела пропустить ни слова.

– Проклятие столь же древнее, как и сам наш дар, – спокойно ответил лорд Масгрейв. – Оно создает особое притяжение между зелеными и синими, – продолжал он. – Но если вы не сможете противостоять этому влечению, оно уничтожит все, что когда-либо было значимым для вас. – Он сделал паузу, во время которой было слышно только тиканье больших напольных часов.

Я прикусила губу, чтобы не выдать себя случайным звуком. Разве это было причиной? Неужели меня так невероятно тянуло к Блейку из-за того, что он синий, а я зеленая?

– Могу только посоветовать вам держаться подальше от зеленых, иначе вы почувствуете последствия на собственном опыте, – сказал лорд Масгрейв, многозначительно подняв брови. – И поверьте мне, они смертельны.

Глава 26

– Мисс Мэнсфилд, вы готовы? – спросил Уилфред через дверь моей комнаты на следующее утро.

– Еще минутку, mon ami[18]! – воскликнула Мадлен, которая была занята тем, что добавляла последние штрихи к моему наряду. – Королева уже готова!

С этими словами она нанесла мне еще немного румян на скулы и завершила свое произведение искусства каплей красной помады на моих губах.

– Ты прекрасна, ma chérie[19], – прошептала стилист и повернула меня за плечи, чтобы я могла посмотреть в зеркало.

Без особых ожиданий я повернулась к своему отражению в зеркале.

С тех пор как лорд Масгрейв побывал в нашей библиотеке, мне не удалось расслабиться даже на секунду. Его слова вызывали у меня мурашки по коже, особенно когда я думала о том, с какой уверенностью он их произносил.

«Проклятие столь же древнее, как и сам наш дар. Оно создает особое влечение между синими и зелеными. Но если вы не сможете противостоять этому влечению, оно уничтожит все, что когда-либо было значимым для вас».

Мадлен в отражении сияющими глазами посмотрела на меня.

– И? Что скажешь? – спросила она.

Я заставила себя снова переключить свое внимание на здесь и сейчас и впервые осознанно посмотрела на свое платье. Это была мечта из зеленого шифона, отделанного красной окантовкой и золотистым кружевом, слегка мерцавшим на свету. Искусно вышитый лиф был пронизан бесчисленными золотыми нитями и напоминал старые платья при французском дворе во времена Марии-Антуанетты. Широкая юбка была такой пышной, что мне казалось, что она постоянно сметает предметы на пол, но Мадлен уверяла меня, что я двигаюсь так же грациозно, как молодой лебедь в великолепном платье.

– Ты действительно похожа на королеву, – вздохнула она, поправляя сверкающую диадему в моих темных волосах, которую она встроила в сложную высокую прическу. – Ты получишь бесчисленное количество роз, в этом я уверена, дитя мое. Твой дядя действительно не жалел никаких затрат и усилий, чтобы раздобыть тебе это платье.

Я кивнула, рассматривая сверкающее украшение на своей коже. Помимо невероятного платья, я надела драгоценное бриллиантовое ожерелье, принадлежавшее моей тете Катарине. Дядя Эдгар сам предложил мне это украшение для праздника и, несмотря на мой страх потерять его, убедил меня надеть ожерелье.

– А теперь тебе пора, иначе ты опоздаешь, – сказала Мадлен, выталкивая меня из комнаты в коридор, где меня уже ждал Уилфред.