Меня охватила внезапная нервозность. Послание в бутылке. Пленники тюрьмы Блессингсоул, бросившие свои последние желания в море.
– И? – взволнованная, я взяла листок в руки.
– К сожалению, ничего. Блейк был прав. Это любовное письмо, которое не имеет к нам никакого отношения.
Тем не менее мой взгляд побежал по строчкам. На то, чтобы расшифровать написанное, потребовалось мгновение.
Возлюбленная,
как долго ты будешь сопротивляться мне? Мои чувства сильны, а мои чресла жаждут тебя. Любовь похожа на волны моря, которым легко поддаться. Моя тоска по тебе и твоему сердцу неутолима, и мой мир погружен во тьму, пока мы не объединимся. Я называю это провидением! Мы с тобой должны быть едины, если не в этой жизни, то в другой. Судьба предрешена. Даже если останусь в этой тюрьме и окончу здесь свою жизнь, я вернусь за тобой. Мое желание унесет море, и я хочу, чтобы оно исполнилось.
Кристофер Де Морье
– Ох, какое… любопытное письмо, – дипломатично пробормотала я.
Престон барабанил по краю стола.
– По-видимому, написано психопатом, киснувшим в Блессингсоуле.
Я кивнула и позволила кончикам пальцев скользнуть по бумаге.
– В конце концов, теперь мы знаем содержание.
Он вздохнул.
– И все же письмо ни к чему нас не ведет. По крайней мере, пока.
– Что ты имеешь в виду?
– Я связался с несколькими коллекционерами. Возможно, у них есть что-нибудь для меня, если я предложу им в обмен наше письмо из бутылки.
– Неплохая идея, – сказала я, хотя и не возлагала особых надежд на эту зацепку. Как всегда. У нас действительно было письмо из тюрьмы, и все же это нам не помогло. Я задумчиво перечитала строки еще раз.
– Этот Кристофер, похоже, верил в перерождение, – сказала я затем.
– Судя по всему, он был довольно чокнутым и к тому же сталкером, что не особо говорит о концепции перерождения. Таким людям лучше навсегда исчезнуть с лица земли. – Внезапно по его лицу пробежала тень, которую я не могла понять. Но в следующее мгновение Престон уже пришел в себя.
– Что случилось? – спросила я.