Девушки здесь все такие милые

– Ну хватит! – говорит Поппи. – Давай посмотрим правде в глаза. Они были совершенно не в его манере. Слишком грамотные. И слишком сволочные. Да, он был мерзавец и изменник, который разбил моей сестре сердце. Но на такое он способен не был.

Меня цепляет это «был». Кевин «был».

– Моя сестра ошибалась на твой счет, – продолжает Поппи. – Актриса из тебя та еще. Забавно, потому что вся твоя жизнь – ложь. Твой муж хочет детей, а ты морочишь ему голову, притворяясь, будто тоже их хочешь. Вот Флора хотела детей. – Поппи покусывает ноготь большого пальца. Ногти у нее нежно-голубые, на них нарисованы подсолнухи.

– Я действительно хочу детей. – Ребенок заставит ее смягчиться. Она не сможет причинить мне зло, если узнает. – Я беременна. Только сегодня узнала.

Поппи сползает с кровати на корточки. Ее лицо как-то размякает, она протягивает руку, словно хочет меня коснуться. Но потом шарахается назад, стискивает руки в кулаки и испускает протяжный вздох. И говорит мягко:

– Флора тоже была беременна.

Что-то булькает у меня в горле. Тошнота. Или крик. Я закусываю костяшки пальцев, чтобы не дать этому вырваться наружу. Что она несет? Чушь какая-то! Не была Флора беременна! Откуда, с чего?

– Она никому, кроме меня, об этом не говорила. Взяла слово, что я не скажу родителям. Мама родила Флору в девятнадцать лет. И всю жизнь нам долдонила, что мы ни в коем случае не должны залететь в столь юном возрасте. Может, поэтому Флора и придавала такое значение сохранению девственности. Я сдержала обещание и никому ничего не сказала, но после вскрытия родители все равно узнали. – Она смотрит на мое застывшее лицо. – Они не стали об этом трезвонить. Нам и так хватало…

– Я понятия не имела… – почти шепотом говорю я.

Поппи закрывает глаза, словно воспоминания причиняют ей слишком много боли.

– Может, и она бы не узнала. Но я же ей сказала: сходи, проверься. А она вместо этого купила тест на беременность. Сделала его и позвонила мне. Рыдала в три ручья.

Сколько раз я приходила в нашу комнату – а Флора посреди дня спит, отвернувшись к стене и натянув на глаза маску. Элла застала ее в слезах в туалете. Тест на беременность, горячий в ее потных руках. «Честно говоря, мне очень нужно с тобой посоветоваться…»

– Я настаивала на аборте. Ее изнасиловали – она ни в чем не виновата. Посоветовала ей рассказать обо всем тебе. Новообретенная подружка наверняка подскажет что-нибудь дельное. Она обещала с тобой поговорить. Еще порадовалась – мол, как хорошо, что ты у нее есть.

– Я бы обязательно помогла…

– Люди видели в этой истории простую мораль. Не доверяй бессовестным парням. – Она разглядывает свои ногти. Наверное, это Флора научила ее делать такой аккуратный маникюр. – Кевин, конечно, был тот еще гад. И он за это заплатил. Но погубили мою сестру отнюдь не бессовестные парни, а бессовестные девчонки.

Я думаю: может, закричать? Но услышит ли меня кто-нибудь? Обратит ли внимание?

– Что ты сделала с Кевином?

– О нем не беспокойся, – говорит Поппи. Ее голос подрагивает. – Тебе уже все равно.

В замке раздается щелчок, мы дружно поворачиваемся и видим, как в комнату бочком просачивается Салли. Все-таки надо было закричать. Возможно, тогда все сложилось бы иначе.

Салли, увидев Поппи, прихлопывает рот ладонью.