Девушки здесь все такие милые

Мне не нравится, что она его, по сути, прогоняет, словно хочет, чтобы я принадлежала ей от и до. Но возразить мне нечего.

– Слушай, – говорит Адриан, поглаживая меня пальцем по щеке. – А ты не думаешь – ты не думаешь, что тебе нехорошо, потому что – ну, сама понимаешь?..

Я качаю головой.

– Вряд ли.

Только он за порог, в дверном проеме зависает Салли:

– Потому что что? Он подозревает, что ты залетела?

Думаю, мы обе понимаем, какие тонкие тут стены.

– Может быть. Но это не так.

– Хорошо. Никогда не хотела детей. – Салли садится рядом со мной на кровать, и меня словно отбрасывает в прошлое, когда мы бок о бок собирались на наши бесчисленные гулянки. – Некоторые женщины не предназначены для материнства. Не приведи бог еще дочка родится! Последнее, что нужно этому миру, – еще одна такая же дрянь, как я.

Я думаю о Билли, которая всегда заявляла, что хочет детей, а теперь нетерпеливо дерет щеткой волосы Сойер. «Иногда мне хочется одного – вернуть свою старую жизнь», – ноет она, когда выпьет. С другой стороны, не мне ее судить – я-то вообще пытаюсь жить жизнью, с которой мне и затеваться-то не стоило.

– Мать со мной не справлялась, – продолжает Салли. – Я такое вытворяла! Она думала, что, если запихнет меня в Спенс, там меня перевоспитают. Не будет мальчишек – не на кого будет отвлекаться. Как будто я не найду их где угодно… в придачу к прочим развлечениям.

Ее собственные слова. «Мне быстро становится скучно». Я была игрушкой, которая просто подвернулась под руку. Как и все мы.

– Ладно. С Флорой что делать будем? – Салли подтягивает колени к груди. – Нужно выяснить, кто рассылает все эти записки и чего добивается. Когда ты увидела нас с Кевином в машине, мы как раз договаривались встретиться в Френдли, чтобы набросать план действий.

«С Флорой что делать будем?» Этот вопрос она мне когда-то уже задавала. Почему-то с Флорой все время приходится что-то делать.

– Наверное, нам действительно стоит втроем это все обсудить…

Сколько времени я выкарабкивалась из этой любви, которой даже и не случилось, – и все равно мне хочется увидеть его вновь. Не по телевизору, не на говенных фотках в интернете, не через ветровое стекло. Хочется задать ему вопрос, который я носила в себе почти четырнадцать лет. «Все это было всерьез?»

Салли встает и идет в свою комнату.

– Не знала, что вы с ним общаетесь! – выкрикиваю я ей вслед.

– Расслабься. Не общаемся. – Она возникает на пороге в джинсах и лифчике – как и прежде, она совершенно не стесняется сверкать голым телом. – Я же тебе сказала: он сам на меня вышел.

– Я помню. Но звучит как-то не очень убедительно.