Юкико снова глубоко вздохнула, чувствуя Буруу внутри головы, жар, вплетенный в тепло ее лона. И, закрыв глаза, сконцентрировалась на стене, которую возвела между собой и силой. Плотина чистой воли, сдерживающая дар в разуме. И, сосредоточившись на крошечной трещинке, через которую она позволила Кеннингу просочиться, сжала кулаки и шагнула внутрь.
Ураган огня. Пылающий в душе тысячей красных солнц. Юкико почувствовала, как горит и разливается алое тепло с губ плоти на спину грозового тигра.
Ею овладел страх, бездна разверзлась под ногами и тянула к себе. Обдуваемая горячими ветрами, с трудом переводя дыхание, Юкико открыла глаза и принялась наблюдать за танцем огня… сжигающего, обволакивающего, принадлежащего животным и людям, которых она ощущала, когда в последний раз убирала стену. Но теперь все стало по-другому – то был жар не только Буруу и детей, растущих у нее в утробе, а еще тысячи жизней, сверкающих в волнах.
И с широко распахнутыми глазами, со слезами, струящимися по лицу, Юкико познала истинную огненную бурю.
Песнь всего мира.
Ритмичное существование – не просто отдельных искр, но
Она могла чувствовать все.
Все.
Юкико потянулась к Краю вечных бурь, лежащему впереди, к вспышкам жара, гнездящимся и парящим вокруг отвесных гор. Она заметила следы морских драконов, змеями рассекающих волны, а затем узрела и самих драконов и одновременно ощутила их отголоски, тянущиеся длинными пылающими лентами, кружащими над исчадиями преисподней, обвившими основания островов. Огромные и похожие на рептилий, древние, как луна и звезды, дремлющие под колыбельную Сусано-о. Чешуя толщиной с городскую стену. Сердца, огромные, как крепости, перекачивающие кровь, как океаны, по венам, широким, как проспекты. Сила и величие, которых она никогда не представляла.