Так продолжалось и продолжалось, и казалось, кошмару не будет конца: мощный напор подхватывает тебя, как тряпичную куклу, ты несколько мгновений барахтаешься, а затем поток увлекает тебя за собой. Движение было яростным и вызывало тошноту, течение тащило Каори вниз, в кровавую тьму, где ее крики не услышит никто и никогда. Стук насосов становился громче, тошнота подступала сильнее, угрожая сорваться с губ, заполнить дыхательные пути, заставить девушку захлебнуться содержимым своих же внутренностей. Она с трудом сглотнула, и еще один толчок подхватил ее, швыряя, как ребенка, сдав на милость дьявольской бури.
Сквозь оглушительный грохот пульса, она расслышала голос Маро:
– Мы, похоже, близко! Дышите глубже и плывите, спасайтесь!
Но разве можно было здесь глубоко дышать, когда каждый вдох грозил задушить? Когда воздух отравлен, выжимая желчь из горла, вызывая сухую рвоту, о боги, боги, помогите мне…
А потом ее подхватило оно. Могучее глубинное течение потянуло Каори за собой, протащило через огромный клапан и засосало во тьму за его пределами. А дальше понесло кувырком, и в полной темноте было невозможно разобрать, где верх, а где низ. Стонали огромные поршни… кажется, слева… или за спиной? Может, она вообще не здесь? Вдруг она лежит, свернувшись калачиком в постели, во дворце сёгуна, а впереди – целая жизнь, рядом отец, который любит ее, и принц, который хочет ее, и манящий Золотой трон, и все сокровища и удовольствия островов Шимы, сверкающие у ее ног…
По ее позвоночнику прошла дрожь, вырвав стон изо рта. Вместе с тошнотой из горла поднимался страх. Пульс гулко стучал. Собственный вес казался неподъемным. В какую сторону? Боги, куда?
Слепо брыкаясь в темноте, пробиваясь к свету. Однако света там не было. Как и в легких – воздуха. Даже если бы она справилась, разожгла огонь в сердце Гильдии и спалила бы все дотла, разве это изменит хоть что-нибудь?
Разве вернет все, что она потеряла? Выжжет ненависть внутри нее? Ярость из-за того, кем она была и кем стала?
Принесет ли спасение покой?
Будет ли вообще хоть что-нибудь иметь хоть какое-то значение?
Акихито оперся на боевую дубинку, которую использовал в качестве костыля, глядя через долину на армию Тора, неуклюже приходящую в движение. Землекрушитель выбросил в воздух огромный столб выхлопных газов, но на самом деле не сдвинулся ни на дюйм. После всего – разговоров, молитв и риска – казалось, что план мятежников сработал. Здоровяк обнаружил, что на лице у него расцветает широкая улыбка.
Флотилия неболётов Гильдии на всех парусах устремилась к кораблям Кицунэ, собравшимся над Йамой. Корчеватели-кусторезы топали по открытой местности и тащили громадные металлические настилы для наведения моста через Амацу. За ними двигались легионы бусименов, подобно сверкающему алому потоку. Но у армии не было ни осадных башен, ни таранов, и без Землекрушителя, расчищавшего путь, им придется довольно трудно, когда они доберутся до стен.
Теперь этот голиаф мог взорваться в любую секунду, испарив всех и вся, находившихся поблизости.
Но тем не менее часть флота Тора все равно выживет. Корабли были вооружены лучше, чем броненосцы Кицунэ – требовалось что-то, чтобы уравнять силы. И не в первый раз за день Акихито поймал себя на мысли о том, что вглядывается в облака, прислушиваясь к грохоту бьющих по воздуху крыльев.
Дядя Ханы Александр стоял в нескольких шагах от него, Пётр – рядом. Здоровяк взглянул в сторону шатра: Кайя сидела снаружи, оправляя перья. Грозовая тигрица казалась настороженной, но спокойной, и он знал: она отреагирует при первом же намеке, если с Ханой что-то пойдет не так. Однако Акихито не мог справиться с тревогой, которая лишала рот слюны, расползаясь в животе ледяными червями.
ebooksa