Империя вампиров

Да еще жажда… О, великий Спаситель, как же я хотел пить.

– Запомните, – прошептал я, – в собор отступаем через западные двери. Проход для мертвых.

– Как поэтично, – пробормотал Беллами. – Если выживем, я такую балладу сочиню.

Сирша стиснула зубы и крепче сжала топорище.

– Идут.

Вглядевшись во тьму, я увидел, как по склону катится вверх целое воинство. Обнажив клыки, я достал из ножен меч, и посереберенная дама на эфесе, как всегда, мне улыбнулась.

– Удачи, Пью…

«Не умирай п-при мне сейчас, Габриэль. Нам еще семерых подонков зарубить, з-зарубить».

На Сан-Гийом в наступающей ночи неслись темные фигуры. Я насчитал сотню порченых, но против нашего маленького отряда это было равносильно многотысячной армии. А где-то во тьме затаился их мрачный воевода. Пока что я его не видел, зато ощущал – словно тень у себя за спиной. С такими, как он, я бился большую часть жизни, но мысли о Дантоне Воссе по-прежнему внушали мне ужас.

– Заметь, не пугали, а просто… внушали ужас.

– Отчего же? – спросил Жан-Франсуа.

Габриэль покачал головой.

– Прежде я не понимал, что заставляет людей вроде него становиться такими чудовищами. То ли это следствие долгой жизни, то ли потребность потакать темнейшим желаниям, лишь бы избавиться от смертельной скуки … Но побродив по свету достаточно долго, насмотревшись на обыденную муть в людских душах, понимаешь, что Дантон никем, собственно, и не становился. Он просто сбросил оковы ответственности. Дай человеку власть творить что угодно, и он займется ровно тем же. Ведь воплощать свои самые злодейские замыслы людям не дает страх, что им это с рук не сойдет.

Порченые Дантона, полусгнившие и молчаливые, перли на нас. Следя за ними, я высыпал оставшиеся хлопья санктуса в чашку трубки. Закрыл глаза, вдыхая дым и вслушиваясь в хруст снега под ногами, я ощущал, как тают на лице холодные снежинки, улавливал слабые нотки смерти и крови в воздухе, запах кожи на Сирше, страха Беллами…

– Габриэль…

…песню ветра в вышине и воды внизу, тяжесть меча…

– Де Леон!

Открыв глаза, я увидел Беллами – тот вперил в меня недоуменный взгляд. А мертвые все приближались: выпучив пустые глаза и высунув гнилые языки.

– Тебе разве не положено облачиться в серебро? Нам как никогда нужна эгида! При осаде Тууве твоя вера сияла так, что нежить слепла. В битве при Бах-Ши…

– Ты че, еще не понял, Бэл? – спросила Сирша.