Откуда-то из глубины терновых зарослей послышались стоны Юрия:
– Нет, нет, пожалуйста, не надо. Умоляю!
Николай крепко зажмурился.
Если демон его и слышал, то сейчас просто смеялся над ним. Какая бы темная сущность ни гнездилась в теле Николая, эта игра не вызвала в ней интереса.
Внезапно Зоины крики прекратились. Юрий тихонько подвывал.
– Зоя? – позвал Николай. – Зоя! – Он снова бросился грудью на колючую стену. – Зоя! – На сей раз это прозвучало, как звериный рык. На сей раз он ощутил, как демон рвется наружу, словно процарапывая грудную клетку изнутри острыми когтями.
Из подушечек пальцев вылезли когти, клыки удлинились и заострились.
За спиной развернулись крылья. Исторгнув дикий вопль, он взмыл над терновыми зарослями под высокий купол башни.
Елизавета подняла на него торжествующий взор. Юрий плакал. Рядом с ними парил янтарный саркофаг, внутри которого, словно застывший ангел, находилась Зоя – недвижная, с закрытыми глазами.
Николай не узнал хриплого звука, вырвавшегося из собственной глотки, когда ринулся вниз, стремясь протаранить Зоину тюрьму. С тошнотворным хрустом он врезался в янтарную стену, но та не поддалась. Рыча, Николай бросился на Елизавету, чувствуя, что монстр не только делится с ним силой, но и забирает контроль над разумом. Святая лишь безмятежно улыбнулась. Одно движение рукой, и янтарный саркофаг, в который была заключена Зоя, рассыпался, а терновый лес ушел в землю.
Николай успел подхватить обмякшее тело шквальной, покрытое золотистой смолой. Елизавета сжала пальцы в кулак, и Зоя закашлялась. С трудом распахнула слипшиеся ресницы, растерянно заморгала, а потом на лице отразился ужас, и всю ее охватила крупная дрожь.
Он хотел успокоить Зою, хотел… Запах ее страха смешивался с ароматом смолы. Пьянил. Вызывал чувство голода. Все, чего он желал, – это вонзить когти в Зоину плоть. Сожрать ее.
Николай Ланцов. Правитель Равки. Корсар. Солдат. Младший сын осрамившегося короля.
Он испустил рык изголодавшегося зверя. Зоя, чьи движения сковывала липкая смола, попыталась отползти в сторону.