Король шрамов

– Твоим противником будет не Дарклинг, – продолжала Елизавета. Терновый побег рванул вверх. Глиняный горшок лопнул, наружу показались пытливые щупальца корней. – Точнее, не совсем он, а существо, оживленное волей Дарклинга подобно его теневым солдатам, ничегоям. Но это создание провело в твоем теле более трех лет, разделяя с тобой мысли и желания, и теперь оно направит их против тебя же. Демон будет бороться за свою жизнь так же яростно, как ты – за свою.

Наверное, это должно его напугать, подумал Николай. Умный человек взвесил бы все дважды, прежде чем согласиться проткнуть себя гигантским шипом. Он, однако, не чувствовал страха, а только легкое волнение. Принять мысль о том, что демона можно одолеть в схватке, гораздо легче, нежели смириться с кошмаром, который будет преследовать его до конца дней. Он ведь уже начал верить, что эта штука засела в нем навечно. Некоторые черты своей натуры Николай презирал – бесконечное честолюбие, жилка эгоизма, которую так тонко подметила Алина, – и, если Елизавета права, то монстр обратит против него именно эти, худшие черты. И пускай обратит. Николай знал, что в конечном итоге его жажда жизни окажется сильнее.

– В нужный момент я буду готов, – поклялся он.

Терновое деревце внезапно спрыгнуло со стола; толстый стебель пульсировал, шипы щетинились, как стальные кинжалы. Пролетев над полом, оно остановилось на волоске от груди Николая. Смертоносное острие шипа было нацелено королю точно в сердце.

– Надеюсь, – промолвила Елизавета. – Мы ждали тебя целую вечность, Николай Ланцов. – Будет обидно, если ты нас подведешь.

Николай с Зоей переглянулись. Юрий взирал на Елизавету с откровенным обожанием. Да уж, помощи от него, как всегда, немного.

– Уверен, ты стараешься меня напугать, – сказал Николай, кончиком пальца дотронувшись до острия шипа. – Только не знаю, зачем. Может, лучше изобразишь паука в костюме?

– Почему в костюме? – нахмурилась Зоя. – Почему не просто паука?

– Откуда у него костюм? – продолжил Николай. – Как он сумел застегнуть пуговицы? По какому случаю решил нарядиться?

Елизавета спокойно смотрела на них, потом щелкнула пальцами, и терновое деревце отпрянуло.

– Я собиралась подвергнуть пыткам монаха, дабы вызвать твою темную сущность, – задумчиво произнесла она, – но, пожалуй, лучше сразу перейти к делу.

По мановению руки Елизаветы пол вокруг Зои начал подниматься, окружая ее кольцом янтаря.

Зоино лицо исказилось ужасом, она вскрикнула, но быстро овладела собой, выставила ладони и с помощью гришийской силы стала отодвигать блестящие панели. Из-под ее ног по всему помещению начала растекаться золотистая субстанция.

Николай рванулся к ней, однако между ними выросла непреодолимая стена из буйно сплетенных ветвей терновника. Смертельно острые серые шипы топорщились во все стороны.

– Елизавета, прекрати! – крикнул Николай, уже не видя святую. До него донесся вопль Зои. – Я знаю, ты не посмеешь ее убить. Она нужна Юрису!

Елизавета появилась из-за терновой стены в кольце алых роз.

– Думаешь, мне есть дело до нужд Юриса? Я хочу свободы, и если смерть девушки побудит тебя к действию, то эта цена невелика.

Николай бросился вперед, но Елизавета вновь укрылась за терном. Король Равки прыгнул прямо в заросли, не обращая внимания на боль от уколов: шипы вонзились в его плоть сквозь одежду. Невероятно острые, они впивались в него, словно зубы хищника.

– Тебе придется подняться в воздух, мой король, – раздался голос Елизаветы. – Иначе ты никогда не станешь свободным, как и мы.

Зоины крики стали еще громче.