Правление волков

Нина вспомнила, как он хватал ее за руки, умоляя освободить его. Она-то решила, что это отчаяние, а похоже, все это было лишь притворством. Неужели Магнус Опьер, самый ценный и важный пленник во Фьерде, действительно сбежал из Ледового Двора?

«Изворотливый мерзавец. Вот уж точно, старый лис». Он стащил один из ее костяных дротиков и использовал его, чтобы взломать замок своей клетки. Если бы ей понадобились еще какие-нибудь доказательства того, что Опьер – отец Николая, то они были налицо.

И где же он был теперь? Нина не знала и не имела возможности выяснить. Нужно связаться с Рингсой и передать эти сведения в Равку. На данный момент она больше ничего не могла сделать. В отчете звучали предположения, что он мог вернуться в свой дом к северу от Джерхольма, чтобы встретиться с дочерью, или в Эйлинг, где были пришвартованы некоторые его корабли. Отчет утверждал, что у него нет никаких средств. «Он не мог купить билет на корабль. Он не мог рассчитывать, что ему удастся пересечь границу с Равкой. Повторный захват цели, – как утверждалось в отчете, – был лишь вопросом времени».

Нина задумалась. Магнус Опьер не принадлежал к аристократам. Он всего добился сам, став корабельным магнатом с наработанными за годы жизни связями и знакомствами, а также налаженной сетью производства парусных судов. А еще он был отцом Николая Ланцова. Возможно, у него не было денег, но раз он сумел выбраться из Ледового Двора, на отсутствие изобретательности ему явно жаловаться не приходилось.

Звук, донесшийся со двора внизу, положил конец Нининым раздумьям. Ворота открывались. Неужели дрюскели вернулись так быстро?

Она сунула отчет назад к документам на столе и поспешно покинула кабинет, убедившись, что дверной замок закрыт. Кабинет Брума остается в том же состоянии, в каком тот его покинул.

Нина стала спускаться по лестнице, но услышала голоса внизу. Проклятье.

Она кинулась назад тем же путем, каким пришла, и неслышной тенью заметалась по коридору, дергая дверные ручки одну за другой и вознося молчаливые молитвы, чтобы хоть одна оказалась открытой.

И вот одна из ручек повернулась. Она скользнула в комнату и прикрыла за собой дверь с щелчком, который эхом раздался в ее ушах.

– Что ты здесь делаешь?

Она резко обернулась. Перед ней стоял Йоран в своем черном мундире, с яростью на лице и прищуренными в подозрении глазами. Должно быть, сегодня принца охранял кто-то другой.

Мысли Нины бешено, словно вспугнутые птицы, заметались в голове, вызывая панику.

«Ты правда собираешься это сделать?» Она не успела даже задуматься, как губы словно сами по себе выпалили:

– Коммандер Брум велел мне встретиться с ним здесь.

Теперь она снова была Милой, заламывающей пальцы и кусающей трясущиеся губы.

Рука Йорана зависла над пристегнутым к поясу хлыстом.

– Коммандер ни за что бы не осквернил эти комнаты присутствием женщины.

Нина поудобнее перехватила дротики в рукавах. Она не хотела убивать Йорана, но сделала бы это, появись в том нужда. Труднее всего было бы заставить его смерть выглядеть как несчастный случай. Тело его было здоровым, не тронутым смертельными недугами и хворями, которые мог бы использовать Нинин дар.

– Мне нечем гордиться, – сказала она, и глаза ее как по заказу наполнились слезами. – Я знаю, на что согласилась.

Йоран скривился. Рядом с принцем Расмусом он никогда не показывал эмоций, и теперь злость заметно изменила его лицо, превращая его в жестокого охотника на ведьм, которым он и являлся.