Правление волков

Она не собиралась доносить на Йорана – зачем ей это? Но после сегодняшнего провала новость о том, что поклонение святым распространяется даже в рядах тех, кого учили ненавидеть гришей, стала для нее путеводной нитью, в которую она вцепилась обеими руками.

– Ты можешь помочь мне вернуться на Белый остров? – попросила она.

– Почему бы тебе не дождаться Брума, если он твой… если ты его…

Веселье темным пузырем поднялось внутри у Нины. Эти люди легко проливали кровь и сеяли страдания, но при одной мысли об удовольствии их мозг размягчался до состояния масла.

Нина схватила Йорана за руку.

– Я скажу ему, что не была здесь этим вечером, что мне не удалось набраться решимости прийти. Если он узнает, что я вышла из его комнат, что осмелилась заговорить с тобой, мне придется… мне придется рассказать о том, что я обнаружила.

Йоран застыл.

– Меня приговорят к смерти.

– Я – одинокая женщина в доме могущественного мужчины. У меня нет настоящих союзников. И я сделаю все, чтобы выжить.

Йоран выглядел потрясенным.

– Так ты не хотела становиться его шлюхой? – Это слово заставило Нину ощетиниться.

– В это так трудно поверить?

– Коммандер Брум… он бы не стал. Он бы не применил силу…

– А ему и не было необходимости применять ее. Он предпочитает другие виды подчинения. – При этих словах выражение лица Йорана изменилось. Он знал, что это правда. Он видел, как сильно Брум любит власть. – У женщины в моем положении нет права на отказ. Без щедрости коммандера Брума я бы пропала. И если человек вроде Ярла Брума решил поставить под удар мою репутацию…

Взгляд Йорана забегал. Она видела капельки пота, выступившие у него на лбу. Он оказался на перепутье. У него больше не было уверенности в том, что хорошо и правильно; алтарь за его спиной был тому доказательством. Он кивнул раз, словно спорил с самим собой, затем еще.

– Да, – сказал он. – Я тебе помогу.

Нина почувствовала, как перехватило горло. Йоран был полон достоинства, того, что она пыталась найти в принце Расмусе. Он не хотел быть убийцей. Не хотел становиться жестоким. Ненависть, излучаемая Брумом, еще не успела искорежить его до конца. «Прояви немного милосердия к моему народу». Ради этого мальчика, все еще пытающегося сохранить в себе крохи доброты, она попытается.

– Нам нужно идти прямо сейчас, – сказал Йоран. Он замялся, только сейчас разглядев, во что она одета. – Почему на тебе костюм для верховой езды?

– Он велел мне. Хотел наказать меня.

Лицо Йорана побагровело от такого предположения. Нина сама чуть не покраснела, заявив это. Ей показалось, что голос Ханны над ухом произнес: «Бесстыжая».