– Я хочу быть… хорошим. – Он покачал головой, споря с самим собой. – Солдаты не хорошие. Они верные. Храбрые.
Он еще никогда не выглядел столь юным. Она частенько забывала, что он на самом деле всего лишь мальчишка, которому нет и семнадцати.
– Но они могут быть и хорошими.
– Не мы. – Тут он поднял на нее глаза, и взгляд был затравленным. – Не я.
– Алина Старкова была не просто солдатом, – сказала она очень спокойно. – Она была гришом.
Он зажмурился и пригнулся, словно готовился получить заслуженную, по его мнению, оплеуху.
– Знаю. – Голос его был резким. – Я знаю, что это святотатство.
– Вовсе нет.
Глаза Йорана распахнулись.
– Может быть, сила гришей и не походит на то, во что нас учили верить, – продолжила она. Эти слова были сказаны Матиасом давным-давно. Они стали для нее исцеляющим бальзамом, даром, который помог ей снова встать на ноги и принять то, кем она стала. – Может быть, их сила – дар Джеля, еще одно проявление его могущества в этом мире.
– Нет… нет, это богохульство, это…
– Кто мы такие, чтобы полагать, что нам известен Высший замысел?
Йоран уставился на нее так, словно пытался найти правду в чертах ее лица.
– А коммандер… он знает, что ты так думаешь?
– Нет, – призналась Нина. – Это неподобающе. Но я не могу запретить себе так думать.
Йоран обхватил голову руками.
– Знаю.
– Среди твоих братьев есть еще такие, кого посещают подобные мысли?
– Да, – подтвердил Йоран. Его подбородок упрямо выпятился. – Но я не скажу тебе их имена.
– А я не спрашивала. И не стану.