Правление волков

Лицо Ханны стало задумчивым.

– Мне хорошо знакомо это чувство. Каждый раз, когда какой-нибудь солдат приглашал меня на танец, я понимала, что это лишь очередная попытка заслужить благосклонность моего отца. Каждую минуту, проведенную с такими кавалерами, я чувствовала, как не терпится им поскорее от меня избавиться.

– Потому что ты слишком высокая, слишком крепкая. Мы – противоположные стороны медали. Думаю, нам стоит отправиться танцевать прямо сейчас и заставить их всех говорить о нас.

Ханна рассмеялась.

– Но музыка для танцев пока не звучит.

– Если Его Королевское Высочество желает танцевать, зазвучит.

Он предложил ей руку, и Ханна с улыбкой приняла ее. Нина почувствовала, как вдруг сжалось сердце. «О, как это мелко с твоей стороны, Зеник. Вряд ли у вас с Ханной могло бы быть здесь совместное будущее». Пусть Ханна и говорила о том, чтобы ускакать куда-нибудь, но это лишь от волнения, от перспективы отправиться на очередной бал, провести очередной вечер за пустыми разговорами. Она не сможет оставить Фьерду, как и Нина не сможет оставить Равку. А когда задание Нины будет выполнено? Она определенно не собирается и дальше жить при фьерданском дворе под личиной жеманной дурочки.

Нина следила за тем, как Ханна с принцем Расмусом плывут в море пар под плавный мотив, наигрываемый музыкантами. Она любила танцевать и умела это делать. По крайней мере, когда-то. Ей давно уже не выпадала возможность потанцевать – или попеть, или сделать то, чего ей сейчас хочется.

«Радуйся за Ханну. Радуйся за них обоих». Она прикусила губу. Она пыталась, черт побери. Рядом с Ханной дурной характер Расмуса становился мягче; Нина замечала в нем проблески того мужчины, которым он мог бы стать, если бы им удалось избавить его от яда Фьерды, от требований, что она налагала на своих правителей и мужчин в целом. А Ханна? Легко было заметить, чем она пожертвовала, чтобы стать девушкой, способной вызвать интерес принца, но что она приобрела? Всю свою жизнь она не вписывалась. Она не была похожа на нежных придворных красавиц. Они с Расмусом стояли лицом к лицу, равные по росту и телосложению. Но Ханне и не нужно было выглядеть как все остальные. Теперь она, сияющая, необычная, ликующая, стала предметом зависти, а не насмешек. Девушка с волчьей кровью.

– Я должен поблагодарить тебя, – произнес Йоран, вырывая Нину из ее мыслей. – Ты могла бы рассказать обо мне Бруму. Спасибо, что не стала.

Нина понимала, что следующий шаг ей нужно сделать крайне осторожно.

– Ты не должен стыдиться своей веры.

– Как ты можешь говорить такое?

С Йораном Нина могла позволить себе чуть приподнять маску Милы. Перед ним не требовалось изображать угодливую глупышку, как перед Расмусом или Брумом.

– Слишком уж много во Фьерде стыда. Я не понимаю, почему ты не можешь искать утешения в молитвах своим святым.

– Коммандер Брум утверждает, что святые – это ложные боги, придуманные, чтобы отвратить нас от Джеля.

– Определенно, не все святые, – возразила Нина, хоть и понимала, что именно подразумевал под этим Брум. – Не Санкт-Эгмонд, построивший Ледовый Двор, и не Санкта-Урсула-из-Волн.

– Брум не верит, что они были святыми, считает их просто людьми, получившими благословение Джеля. Он говорит, если мы откроем сердца языческой религии, Джель покинет нас и Фьерда будет обречена.

Нина медленно кивнула, словно бы в раздумье.

– Я слышала о культах фальшивых святых, вроде Беззвездного. Слышала истории о пятнах тлена, которые кто-то считает знаками его возвращения. Как думаешь, его последователи смогли бы найти здесь поддержку?