– Трудно поверить, но… Брум утверждает, что люди настолько отчаянно хотят на что-то надеяться, что готовы поверить любому дешевому спектаклю.
Нина именно на это и рассчитывала.
– А как насчет чудес здесь? И в Равке? Рыбаки, спасенные в море? Костяной мост в Ивце?
– Эффектные трюки для слабых разумом. Именно так…
– Так говорит Брум, я понимаю. Ты веришь всему, что говорит коммандер Брум?
– Так меня учили.
– А на самом деле?
Йоран посмотрел на пары, кружащиеся по залу.
– Ты злишься из-за… из-за того, как он с тобой обошелся.
– Да, – согласилась Нина, и, вероятно, это было самое искреннее слово, произнесенное ей в Ледовом Дворе. – Но ты тоже начал задумываться. А что, если Брум неправ?
– Насчет чего?
Нина постаралась сохранить ровный, дружелюбный тон.
– Насчет гришей. Джеля. Насчет того, как следует вести войну. Насчет всего этого.
Лицо Йорана посерело.
– Тогда для меня не осталось никакой надежды.
– Даже у святых?
– Да, – сказал он бесцветным голосом. – Святым ни к чему такая душа, как у меня.
Нина поднялась и подошла к нему. Должен же быть способ достучаться до этого мальчика. При правильном подходе он мог бы раскрыть ей секрет нового оружия Фьерды.
– Все солдаты убивают. И ни один из них не может утверждать, что все смерти справедливы.
Йоран обернулся, и Нина удивленно вздохнула, увидев бездну отчаяния в его глазах. Он был похож на человека, переставшего искать ответы. Он остался один среди льдов, и его сердце истекало кровью.