Финли кивнул.
– На столе в кухне воскресные газеты. Две-три раскрыты, остальные не тронуты. На столе завтрак. Как сказано в медицинском заключении, смерть наступила в воскресенье утром около десяти часов.
– Есть какие-нибудь улики?
Финли снова кивнул. Угрюмо.
– Отпечатки ног в крови. Там было целое озеро крови. Несколько галлонов. Разумеется, в основном засохшей. Повсюду следы ног. Но эти подонки были в резиновых галошах, понимаешь? В таких, какие носят зимой на севере. Нет никакой возможности выяснить их происхождение. Каждый год в стране продаются миллионы галош.
Значит, эти люди пришли подготовленными. Они знали, что будет много крови, и захватили галоши. Скорее всего, и комбинезоны. Что-нибудь вроде нейлоновых костюмов, которые носят работники на бойне. Там, где убивают. Просторные белые нейлоновые костюмы с капюшонами, и белый нейлон покрылся пятнами и потеками алой крови.
– И они были в перчатках, – продолжал Финли. – На стенах отпечатки резиновых перчаток.
– Сколько их было? – спросил я. Я пытался представить себе общую картину.
– Четверо. Следы перепутаны, но я считаю, что их было четверо.
Четверо – это как раз столько, сколько надо. По моим оценкам, минимум. Моррисон и его жена сопротивлялись отчаянно. Для того чтобы с ними справиться, требовалось не меньше четырех человек. Итак, четверо из тех десяти, о которых упомянул Хаббл.
– Транспорт? – спросил я.
– Ничего определенного сказать нельзя, – ответил Финли. – Дорожка покрыта щебнем, местами на ней протерты колеи. Я обнаружил колеи, показавшиеся мне более новыми. Широкие шины. Полноприводной внедорожник или небольшой грузовичок.
Проехав на юг до конца главной улицы, мы свернули на запад, на гравийную дорожку, идущую параллельно Бекман-драйв. В самом ее конце стоял дом Моррисона. Это было большое строгое здание, с белой колоннадой у крыльца и симметрично посаженными деревьями спереди. У двери стоял новый «линкольн», а между колоннами на уровне пояса была натянута желтая полицейская лента.
– Зайдем? – предложил Финли.
– А почему бы и нет? – согласился я.
Нырнув под ленту, мы толкнули входную дверь. В доме царил полный разгром. Повсюду серая металлическая пыль для снятия отпечатков пальцев. Все осмотрено, обыскано и сфотографировано.
– Можешь не трудиться, – сказал Финли. – Мы обыскали весь дом.
Кивнув, я направился к лестнице. Поднялся наверх и отыскал спальню хозяев. Остановился в дверях и заглянул внутрь. Смотреть там было почти не на что, если не считать расщепленных отверстий от гвоздей в стене и множества пятен крови. Кровь уже почернела. Казалось, в спальне расплескали на пол и стены деготь. Ковер покрылся хрустящей черной коркой. На паркете в дверях я увидел следы галош. Можно было различить сложный рисунок на подошвах. Спустившись вниз, я нашел Финли прислонившимся к колонне у входа.
– Ну как? – спросил он.
– Жуть. Машину обыскивали?