– Нет, мне определенно кажется, что этот человек – француз.
Жиро глубокомысленно произнес:
– По-моему, тоже.
Он постоял минуту, потом резким жестом отодвинул меня в сторону, и, встав на четвереньки, снова принялся исследовать грунт в сарае. Жиро был великолепен. Ничто не ускользнуло от его внимания. Дюйм за дюймом, он обследовал землю, переворачивая цветочные горшки, роясь в старых мешках. Он заинтересовался узлом около двери, в нем оказались лишь потрепанный пиджак и брюки. Жиро с ругательствами отбросил их. Две пары старых перчаток показались ему подозрительными, но, в конце концов, он покачал головой и отложил их в сторону. Потом он вернулся к горшкам, методично переворачивал их один за другим. Все перерыв, он поднялся на ноги и задумчиво покачал головой. Казалось, он был сбит с толку, поставлен в тупик.
В это время снаружи донесся шум, и через минуту на пороге появились наш старый друг следователь, его помощник и комиссар Бекс. Последним вошел врач.
– Это ни на что не похоже, мосье Жиро! – воскликнул следователь Оте. – Еще одно преступление! Видно, мы не докопались своевременно до глубинных причин этого дела. Должно быть, здесь какая-то страшная тайна. Кто пал жертвой на этот раз?
– Никто не может этого сказать, мосье. Его не опознали.
– Где тело? – спросил врач.
Жиро немного отодвинулся в сторону.
– Здесь, в углу. Как видите, он заколот в сердце. Ножом, который украли вчера утром. Мне кажется, убийство последовало сразу за кражей ножа, но слово за вами. Вы можете свободно брать нож в руки, на нем нет отпечатков пальцев.
Врач опустился на колени около покойника, а Жиро повернулся к следователю.
– Ну и задачка, верно? Но я решу ее.
– Так, значит, никто не может опознать труп? – размышляя, процедил следователь. – Может ли это быть один из убийц? Они могли поссориться друг с другом.
Жиро покачал головой.
– Этот человек – француз, могу в этом поклясться...
В это мгновение их прервал врач, сидевший на корточках, с растерянным выражением лица.
– Вы говорите, он убит вчера утром?
– Я определяю время убийства в соответствии с временем кражи ножа, – объяснил Жиро. – Конечно, его могли убить позднее.
– Позднее? Чепуха! Этот человек мертв по меньшей мере сорок восемь часов, а возможно, и дольше.
В полном изумлении мы уставились друг на друга.