Со стороны дома кто-то позвал Марту.
–
– Пойдемте, – сказал Пуаро и, взяв меня под руку, повел в сторону виллы.
– Что вы думаете на самом деле? – спросил я с любопытством. – Правдив ли этот рассказ или девушка выдумала его, чтобы отвести подозрение от своего дружка?
– Странный рассказ, – ответил Пуаро. – Но я верю в его абсолютную правдивость. Неосознанно мадемуазель Марта сказала нам правду и относительно Жака Рено. Вы заметили его колебание, когда я спросил, виделся ли он с Мартой Дюбрей в ночь преступления? Он помолчал и только затем сказал: «Да». Я заподозрил его во лжи. Мне было необходимо повидаться с мадемуазель Мартой прежде, чем он предупредит ее. Три маленьких слова сообщили мне информацию, в которой я нуждался. Когда я спросил ее, знает ли она, что Жак Рено был здесь той ночью, она ответила:
– Честное слово, Пуаро, – вскричал я, возмущенный, – неужели вы верите, что такой юноша мог убить собственного отца?!
–
– А повод?
– Деньги, конечно. Вспомните, ведь Жак Рено был уверен, что ему достанется половина состояния отца после смерти последнего.
– Но бродяга. Какова его роль?
Пуаро пожал плечами.
– Жиро, вероятно, скажет, что он был соучастником, помогавшим молодому Рено совершить преступление, которого тот убрал впоследствии как свидетеля.
– А волос на ручке кинжала? Ведь там был женский волос!
– О-о... – простонал Пуаро улыбаясь. – С этим Жиро может не согласиться. Судя по его заявлению, это вовсе не женский волос. Жиро может это утверждать, поскольку в наши дни многие юноши носят прически, похожие на женские.
– И вы тоже верите, что там был не женский волос?
– Вовсе нет, – ответил Пуаро со странной улыбкой. – Просто я знаю, что это волос женщины, и более того, знаю, какой женщины!
– Мадам Дюбрей! – воскликнул я с уверенностью.
– Возможно, – сказал Пуаро, глядя на меня насмешливо.
Но я не разрешил себе взорваться.
– Что же мы будем делать теперь? – спросил я, когда мы вошли в холл виллы «Женевьева».