Эркюль Пуаро

– Это самый бесхарактерный из всех известных мне преступников. Ни малейшей идеи, как себя защитить. Что-то необыкновенное!

– Настолько необыкновенное, что заставляет задуматься, не так ли? – резюмировал Пуаро мягким голосом.

Но Жиро его не слушал. Он вертел трость с самодовольным видом.

– Всего доброго, мосье Пуаро. Я рад, что вы наконец убедились в виновности молодого Рено.

– Pardon, но я полагаю обратное – Жак Рено невиновен.

Жиро минуту выглядел изумленным, потом расхохотался, постучал выразительно пальцем по лбу и отрывисто произнес:

– Toqué![60]

Пуаро с достоинством выпрямился. Опасный огонек зажегся в его глазах.

– Мосье Жиро, на протяжении всего этого дела ваша манера обращения со мной была намеренно оскорбительной! Вас следует проучить. Я готов побиться об заклад на 500 франков, что отыщу убийцу мосье Рено раньше, чем это сделаете вы. Согласны?

Жиро беспомощно поглядел на него и вновь пробормотал:

– Toqué!

– Ну, давайте, – настаивал Пуаро, – согласны?

– Мне неохота брать у вас деньги.

– Пусть вас это не беспокоит, вы их не получите.

– Ну ладно, согласен! Вы говорите, что моя манера обращения с вами оскорбительна. Но ваша манера тоже вызывала у меня раздражение порой.

– Я польщен тем, что слышу, – сказал Пуаро. – Желаю вам доброго утра, мосье Жиро. Пойдемте, Гастингс.

Я не сказал ни слова, пока мы шли по улице. У меня было тяжело на сердце. Пуаро объявил о своих намерениях слишком категорично. Я сомневался более чем когда-либо в своих силах спасти Беллу от наказания. Эта неожиданная стычка с Жиро разозлила Пуаро и пробудила его пыл.

Неожиданно я почувствовал у себя на плече чью-то руку. Обернувшись, я увидел Габриэля Стонора. Мы остановились и поздоровались. Стонор предложил проводить нас до отеля.

– А что вы здесь делаете, мистер Стонор? – спросил Пуаро.

– Человек не должен оставлять в беде своих друзей, – сухо ответил он. – Особенно когда их несправедливо обвиняют.