НЕОЖИДАННАЯ РАЗВЯЗКА
На следующее утро мы присутствовали при допросе Жака Рено. Несмотря на то, что времени прошло немного, молодой узник страшно изменился. Я был поражен его видом. Осунувшийся, с темными кругами вокруг глаз, он выглядел измученным и подавленным, как человек, который тщетно пытался уснуть в течение нескольких ночей.
Арестованный и его адвокат мэтр Гросье сели. Устрашающего вида страж с роскошной саблей встал у двери. Стенографист занял свое место. Допрос начался.
– Рено, – начал следователь, – отрицаете ли вы, что находились в Мерлинвиле в ночь, когда было совершено преступление?
Жак ответил не сразу, а когда заговорил, то его нерешительность было больно видеть:
– Я... я... говорил вам, что был в Шербуре.
Мэтр Гросье нахмурился и вздохнул. Я сразу понял, что Жак Рено упрямо гнул свою линию, приводя адвоката в отчаяние.
Следователь резко повернулся.
– Введите свидетелей с вокзала.
Через одну-две минуты дверь отворилась и вошел мужчина, в котором я сразу узнал служащего Мерлинвильской станции.
– Вы дежурили в ночь на седьмое июня?
– Да мосье.
– Вы присутствовали при прибытии поезда в 11:40?
– Да, мосье.
– Посмотрите на арестованного. Признаете ли вы в нем одного из пассажиров, сошедших с этого поезда?
– Да, мосье следователь.
– Вы не ошибаетесь?
– Нет, мосье. Я хорошо знаю мосье Жака Рено.
– Вы не могли спутать дату?
– Нет, мосье, потому что как раз на следующее утро, восьмого июня, мы услыхали об убийстве.