Эркюль Пуаро

Пуаро кивнул.

– Это создало очень неприятную ситуацию. Мы, конечно, должны вести себя с ним как обычно, но, черт возьми, нам придется сидеть за одним столом с предполагаемым убийцей, всех просто тошнит от этого.

Пуаро понимающе закивал головой.

– Да, я вам сочувствую, мистер Кавендиш, ситуация не из приятных. Но все-таки я хочу задать один вопрос. Мистер Инглторп объяснил свое решение остаться ночевать в деревне тем, что забыл ключ от входной двери, не так ли?

– Да.

– Надеюсь, вы проверили, и он действительно забыл его?

– Н-нет... мне это не пришло в голову. Ключ обычно лежит в шкафчике в холле. Сейчас я сбегаю и посмотрю, на месте ли он.

Пуаро взял его за руку и улыбнулся.

– Поздно, сейчас ключ наверняка там. Даже если у мистера Инглторпа и был с собой ключ, я уверен, что он уже положил его на место.

– Вы так думаете?

– Я ничего не думаю, просто если бы кто-то до его прихода потрудился проверить, что ключ действительно на месте, это было бы сильным аргументом в пользу мистера Инглторпа. Вот и все.

Джон был совершенно сбит с толку.

– Не беспокойтесь, – мягко сказал Пуаро, – мы можем обойтись и без этого. И вообще, раз уж вы меня пригласили, пойдемте лучше завтракать.

В столовой собрались все обитатели дома. При сложившихся обстоятельствах мы, конечно, представляли из себя не слишком веселое общество. Люди всегда мучительно переживают подобные события. Естественно, правила приличия требовали, чтобы внешне все выглядело, как всегда, благопристойно, но мне показалось, что собравшимся не так уж трудно выглядеть спокойными. Ни заплаканных глаз, ни тяжелых вздохов. Да, видимо, я был прав, сильнее всех переживает кончину миссис Инглторп ее служанка Доркас.

Когда я проходил мимо Альфреда Инглторпа, меня вновь охватило чувство омерзения от того лицемерия, с каким он разыгрывал из себя безутешного вдовца. Интересно, знал ли Инглторп, что мы его подозреваем? Он, конечно, должен был догадываться, даже если бы мы скрывали свои чувства более тщательно. Что же испытывал этот человек?.. Тайный страх перед разоблачением или уверенность в собственной безнаказанности? Во всяком случае, витавшая в воздухе подозрительность должна была его насторожить.

Однако все ли подозревали мистера Инглторпа? Например, миссис Кавендиш? Я взглянул на Мэри – она сидела во главе стола, как всегда элегантная, спокойная и таинственная. В этом нежно-сером платье с белыми оборками, наполовину прикрывавшими ее тонкие кисти, она была удивительно красива. Но стоило ей только захотеть, и ее лицо становилось непроницаемым, как у древнего сфинкса. За весь завтрак Мэри произнесла лишь несколько слов, однако чувствовалось, что одним своим присутствием она подавляет собравшихся.

А наша юная Синтия? Девушка выглядела очень усталой и болезненной, это сразу бросалось в глаза. Я спросил, уж не заболела ли она.

– Да, у меня страшная головная боль, – откровенно призналась Синтия.

– Может быть, налить вам еще чашечку кофе, мадемуазель, – галантно предложил Пуаро. – Он вернет вас к жизни. Нет лучше средства от mal de tête[15], чем чашечка хорошего кофе. – Он вскочил, взял ее чашку и потянулся за сахарными щипцами.

– Не надо, я пью без сахара.