Буря в Кловерфилде

Джеральд стиснул кулаки. Беата закатила глаза.

— Сплюнул яд? Давай к делу, Тимми.

— Тимоти, с вашего позволения, — в его глазах мелькнул гневный огонек.

— Прекращай оскорблять моего мужа и вести себя как злой мальчишка, тогда будешь Тимоти. И, может, даже вырастешь до господина Шварца. Но это если очень постараешься, — Беата усмехнулась.

Тимоти внезапно расхохотался.

— Ох, вы очень забавная, госпожа Хоффман! Были бы вы лет на двадцать моложе… впрочем, ладно, перейдем к делу. Помните Элеонору Хоун, старую воровку? Я тут узнал занимательный факт из ее биографии: оказывается она, ни много ни мало, сестра преподобного Майкла Скотта. Он из маргинальной семьи: там все пьют, сидят по тюрьмам и влачат жалкое существование. Отец Скотт пытался вытянуть братьев-сестер и приобщить к праведной жизни, но ничего не вышло. Сестра занимала у него деньги и исчезала, а потом возвращалась, каялась, и все начиналось сначала. А этот священник, как вы помните, человек крайне нетерпимый к чужим недостаткам. Как он там говорил? Что грешников нужно наказывать? К слову, исчезновение сестры его ни капли не волнует. Он продолжает полоскать ее на проповедях, как ни в чем не бывало.

Беата задумалась.

— Личный мотив? Это уже лучше. Джеральд, Алиса в курсе их родственной связи?

— Не знаю. Я спрошу.

Тимоти торжествующе улыбнулся.

— Итак, Маргарет Уэлш его смертельно оскорбила, Элеонора Хоун разочаровала. А знаете, что учудила та полуграмотная продавщица, Грета Фишер?

— По словам Хильды Крейн, развлекалась с мужчинами, — хмыкнула Беата.

— Ха! Она явно постеснялась сказать нам истинную причину гнева Майкла Скотта. Грета Фишер трижды была на праздниках Калунны в Морланде и раздумывала, не вступить ли ей в ваш культ, — ухмыльнулся Тимоти, — потому что у вас ей было намного веселее, чем в церкви отца Скотта. И у нее хватило дурости признаться ему в этом на исповеди. И знаете что? Он ее чуть не придушил! Выволок из исповедальни и тряс как куклу! Она улепетывала на глазах у свидетелей, а он орал, что ее душа сгорит в аду! Ну, как, достаточно вам причин, чтобы разок поколдовать и заставить его говорить?

— Я сообщу Алисе, и священника вызовут на допрос, — сухо сказал Джеральд, — если он убийца, то расколется, с его-то темпераментом. Никого заколдовывать не нужно.

— Ну уж нет! Я не собираюсь подносить это дело Алисе Лидделл на блюдечке! — рассердился Тимоти. — Она ничего не сделала, а соберет все сливки! Госпожа Хоффман, мы же договорились, что это будет моя сенсация, а вы получите награду за дочь мэра!

— …которая вообще не имеет отношения к Майклу Скотту, — нахмурилась Беата, — если он убивал из личного мотива, то причем здесь те девять девушек, что не посещали его церковь?

— Ну, не знаю, может, ему понравилось, и он продолжил с неизвестными жертвами?

— Не ты ли нарек преступника Похитителем принцесс за выбор только благополучных молодых девушек? — спросила Беата. — Если Майкл Скотт убийца, то он сделал это в порыве ярости, а его жертвы, наоборот, были неблагополучны. Что-то тут не так.

— Тут все не так, — поморщился Джеральд, — он опять фантазирует, выдавая домыслы за факты. У нас все еще нет никаких доказательств вины Майкла Скотта.

Тимоти заскрипел зубами.