Настя вышла в коридор. Дверь за ней захлопнулась с такой силой, что со стен осыпалось мелкое крошево краски.
Чулки и список. Вот и все доказательства, что обнаружил Володя. Вот и всё, ради чего Александр истекал сейчас кровью в своей постели. Разумеется, они ни в чём Настю не убедили. Лишь подлили масла в огонь, провоцируя целый поток язвительных шуточек и снисходительных взглядов. Разумеется, и мечтать о том, что она согласится на побег, было глупо. Володя подвёл их.
Маришка заползла на кровать, вытащила из-под одеяла подушку и, свернувшись калачиком, засунула её между животом и коленями. Как всё не вовремя!
Догнав их с Настей после завтрака, Володя втолкнул их в ближайшую пустую комнату и прямо там показал свои трофеи – три пары девичьих белых чулок, подписанных ничего не значащими и никому не известными именами. Груша Мельникова, Маша Тарасова и Рипсиме Татеваци. И странный, ничего не объясняющий список имён. Их там было восемь или девять. Мальчишка обнаружил всё это в прикроватной тумбе смотрителя – вот где он был, когда все сбежались на вопли Александра.
Реакцией девочек Володя был разочарован. Он пытался убедить их, что бирки и список и есть неоспоримые доказательства его правоты:
– Хозяйки чулок тоже приютские!
На классах рукоделия ежегодно на перешивание ярлычков отводилось по два-три занятия. Одежды в казённых домах было немного – она переходила от старших к младшим и обязательно подписывалась, дабы, ежели кто что потеряет, не было соблазна свистнуть замену у соседа или соседки. Девочки отпарывали бирки – свои и мальчишек, которым негоже было заниматься шитьём, – от панталон, платьев, брюк, что стали не впору, и перешивали их на вещи, доставшиеся от воспитанников постарше. А ещё мастерили новые – вышивали на мелких обрезках ткани имена свежеприбывших.
Маришке ход его мыслей был понятен – едва ли где-то, кроме приютов, занимаются такой ерундой. Но она была слишком вымотана болью и новой порцией публичного унижения от приютских, которые ничего не позабыли, несмотря на происшествие с Александром, чтобы всерьёз раздумывать о Володиных домыслах.
У Насти же и воображения и желания хватило с лихвой, чтобы от Володиных доказательств не осталось и следа. Кажется, подружка даже задалась целью – вывернуть всё так, будто все, кроме неё, здесь полные идиоты. И у неё отлично это выходило. Жизненное правило «ничего не вижу – ничего нет», вероятно, хорошо обучило её находить объяснения совершенно любому, что выбивалось из привычной картины мира.
– Сколько ж этим чулкам лет, интег'есно? – нарочито задумчиво поинтересовалась Настасья, как Володя только завершил свой рассказ. Настоящая актриса. – Вот эта Гг'уша, – она дёрнула за чулок в его руке, и тот выскользнул, повиснув в её пальцах. – А что, ежели ей сейчас двадцать шесть и у неё пять детей? Вы поглядите, какие они стаг'омодные… Посмотри на шег'сть, она едва не г'ассыпается. И с чего ты вообще взял, что вещи не обзаводятся биг'ками в пансионах или лечебницах? А вдг'уг этот г'азвг'атник по юности ухлёстывал за кем-то из институток и таскал у них чулки, этакий тг'офей… А ещё я знаю, что Мокошины изменницы пг'ишивают биг'ки на свои непотг'ебные наг'яды. Чем лучше они выполняют свою г'аботу, тем щедг'ее у них клиенты. Даг'ят им разное, так чего ж и не подписать, чтоб какая дг'угая неумеха не подг'езала… Почто же вам знать, что это не их добг'о? А ещё? Что ещё ты там нашёл?
Володя ткнул ей в нос смятым жёлтоватым листком.
Маришка бросила на него короткий, едва ли заинтересованный взгляд. Мысли о смотрителе, ворующем женские чулки, заставили её руки покрыться гусиной кожей. Всевышние, с неё точно довольно. Ей пора убраться отсюда подальше!
Вот только следующие цыганские слова быстро заставили её внимательно прислушаться к разговору.
– Таня, – прошипел он. – Здесь написано «Таня». Вот гляди, оно последнее в списке.
Настя взялась за листок обеими руками, чуть сдвигая брови. Маришка заглянула ей за плечо. На засаленной бумаге, не слишком испещрённой записями, в конце ровного и аккуратного столбика имён, действительно значилось «Таня».
– И что? – только и сказала Настя, протягивая Володе обратно листок.
– И «
– Мало ли, что ли, Тань у нас в Импег'ии? – ощетинилась в ответ приютская. – Это что-то должно доказывать, кг'оме того, что смотг'итель у нас г'укоблудник?
– Да что ты
– Ага, а ещё там Гг'уша, и Маша, и…
ebooksa