Коридор был тёмным, но глаза, привыкшие к отсутствию света, могли углядеть в нём чужаков. Оттого Володя смекнул поднять ворот коричневой рубахи, чтобы открытая полоска лица была как можно уже. Кожа бледна, а значит, заметна. То же заставил сделать и девочек, едва они выбрались из подвалов.
Наверху дышалось легче. Ни трупного, ни плесенного запахов. От него самого, как и от Варвары, разило потом и кровью, а от Маришки ещё и блевотиной. И всё равно здесь было лучше, чем там.
Его руки, усеянные занозами от древка топора, мелко дрожали. И он сжимал их в кулаки, загоняя острые щепки глубже в ладони. Пальцы ещё ощущали призрачную тяжесть его первого орудия убийства.
Два человека. Убить двух человек за один вечер – табор был бы впечатлён. Сам дадо был бы впечатлён.
«Ты уверен, что они заслужили это?» – спросил бы он.
И Володя с готовностью, со всей яростью ответил бы: «Да!»
С четверть часа, наверное, назад, когда они ещё только поднимались по тесной бесконечной лестнице, пытаясь как можно быстрее убраться из подвалов, на руках его была кровь только
Вернее, удастся ли им обнаружить в живых
Тогда-то Маришка, не желающая переставлять как следует ноги, и запнулась о ступень. Она растянулась под их с Варварой ногами, и это едва их не угробило.
Тогда настало время второго его убийства. Вот так скоро.
Отвлёкшись на девчонку, Володя не успел заметить появившуюся в узком проходе фигуру. И лишь хорошо натренированные темнотой глаза сумели уловить мелькнувшую впереди тень.
– Назад! – рявкнул Володя, отталкивая Варвару.
Силу он не рассчитал, да разве до того было. Девчонка кубарем полетела вниз по ступеням и чудом не свернула шею.
Анфиса, налетевшая на них сверху, высоко занесла над головой нож. И совершенно недальновидно подставив под удар живот. Она даже не удосужилась подумать, что у приютских тоже могло быть оружие. Хотя, вернее всего, она попросту их недооценила – напуганных, глупых сироток, чудом сумевших избежать казни.
«Всегда подмечай ошибки и используй их вовремя», – любил повторять Володин дадо. Это были хорошие слова.
Все его слова были хорошими.
Лезвие топора вошло в служанкин бок, будто в масло. Удар получился сильным, и Анфиса влетела в стену. Глухой треск прозвучал для Володи что музыка.
Домоприслужница сипло заверещала, а может, то был просто воздух, вышедший из грудной клетки, показавшийся слишком громким в давящей подвальной тишине.
Следующий удар пришёлся Анфисе прямиком в лоб. Её нож с холодным звоном покатился по ступеням и затерялся внизу. В темноте.
На этот раз топор застрял.
ebooksa