Паучье княжество

Нет, этот звук был другим. Едва уловимым – не скажи Варвара, что слышит его, не заставь себя Володя напрячь слух, вспомнить о том, как важна была бдительность – может, и не обратил бы внимания. Звук казался знакомым, наверное, оттого и было его сложно распознать. Кто станет, к примеру, обращать внимание на щебет птиц в густом лесу?

Но в голову никак не приходило, что именно тот напомнил ему.

Приютский вышел в коридор. Медленно, касаясь пальцами стены, пошёл вперёд – туда, где, словно подёрнутый дымкой, сиял прямоугольник окна.

Варвара последовала за ним. Она щурилась, всматриваясь в темноту, будто это могло ей помочь лучше видеть. А смотреть было и вовсе не на что – коридор по-прежнему пустовал. По мере того как они приближались к окну, стрекот стал чуть громче, но всё равно был едва различим в тишине – быть может, он вообще был здесь всегда, просто никто раньше не обращал внимания.

Они вообще много на что не обращали внимания, а потому очутились там, где очутились. Так глупо. Дадо непременно бы отчитал его.

«Всегда смотри в оба глаза и слушай в оба уха, – поучал он, – всегда!»

Но Володя ослеп и оглох. Цыганская кровь затихла под натиском баловства и плотского любопытства. Нет, он не слушал и не смотрел. Он задирал Маришку, пугал упырями младшегодок. Боролся с учителем.

Дурак. Позор своего отца. Дадо отдал свою жизнь за него. Теперь же Володя был в шаге от смерти. По собственной глупости.

Он обесценил, собственноручно осквернил отцовскую жертву.

Крадучись ступая по паркетному полу, Володя кое-что наконец вспомнил.

Часы! В прежнем их приюте в общей спальной комнате стояли большие часы. За стеклом под циферблатом крутилось с десяток шестерёнок. И те безостановочно стрекотали, сводя Володю с ума – его кровать была к ним всех ближе. Иной раз он не мог заснуть и зажимал голову подушкой, лишь бы не слышать. Металлические зубчики шестерёнок царапали друг друга. Щёлкали. Стрекотали.

Щёлк-щёлк-щёлк.

Отвратительный звук.

Очень похожий на вот этот.

Щёлк-щёлк-щёлк.

Здешний.

Варвара схватила его за руку, заставляя остановиться. Он резко обернулся, уставился на неё непонимающе, выкручивая запястье из тонких девичьих пальцев.

Острые ногти врезались в кожу. Володя оскалился.

Но девочка только кивнула вперёд. Приютский бросил быстрый взгляд туда, куда она указала.

В тусклом оконном свете всё вокруг походило на газетную литографию. Никаких цветов, всё серое, чёрное. Видно было плохо, но приютский быстро смекнул, что встревожило Варвару.