Володя ударил в последний раз, и каблук его туфли разломил механизм, мигом замерший в спине мышелова. Варвара сумела отодрать от лица его длинные пальцы и кое-как подняться на ноги.
Полоса света упала на неё, рассекая тело на две половины – цветную и чёрную. Лицо мокро блестело багрянцем. Кровь, много-много крови. Кожа свисала с подбородка Варвары широкими лоскутами. Но девчонка могла ещё удерживаться на ногах.
А ещё она больше не визжала. Только скулила.
Володя, отбиваясь от окруживших его кукол, шарил взглядом по стенам. Проход. Рядом был должен быть какой-то проход.
И тот действительно был.
Столовая.
Единственный путь к отступлению.
Что ж, Варваре же так хотелось на кухню. Мечтам суждено сбыться.
На купеческих кухнях печи были обыкновенно все в изразцах, пёстрые и блестящие, будто пряничная глазурь.
Здесь тоже имелись изразцы – мелкие плиточки, осыпавшиеся и облупившиеся. Их цвет было не разобрать в сумраке.
Володя не сводил с них взгляда, кашляя тяжело и надсадно. Он всё никак не мог перевести дух.
Печь, длинные, высокие лавки с кастрюлями и мисками. Чан с водой в углу, развешанные на реях ножи и вилки на стенах. Узкая длинная комната с единственным окном и кучей тёмных закутков за стеллажами.
Здесь было почти тихо. Странное спокойствие, казавшееся теперь неуместным в его жизни.
Володя, тщетно пытающийся выровнять дыхание, прислонился к стене, отделяющей его от полчища мышеловов, и сполз по ней вниз. Оказавшись на полу, он спрятал голову между коленей.
Кухня.
Что ж, этот раунд был снова за ними.
Голова подводила его. Он не понял, как сумел отшвырнуть от себя мышелова, когда успел схватить руки Маришки и Варвары. Каким образом они сумели ворваться в столовую.
И всё же Володя пытался восстановить в мыслях цепочку событий. Сам не знал, для чего, быть может, чтобы голову не заняли другие, нежеланные мысли.
«Ведь Алекса…»
«Он ведь уби…»