Паучье княжество

22
18
20
22
24
26
28
30

Ни у кого, кроме Маришки, конечно. И колыбельную эту ещё её маменьке пела няня – ведь маменька у неё красивая чернявая господарочка из дворянок. Она сама Маришке это говорила…

– Сон грядёт, глаза смыкая,Засыпать скорей велит,Мягкими руками мамыЛоконы перебирая,О странах добрых говорит.Ты с ним летишь в края далёкиНа спинах белых журавлей,А мама гладит твои ноги,И подушки кособокиПахнут свежестью полей…

Слухи

– П-ммм, п-б-п-ги…

Тощие белые руки вцепились ей в горло. Маришка зажмурилась, не желая видеть вблизи существо, что пыталось её разорвать.

– П-б-п-ги…и… – сипело оно. Маришка отбивалась из последних сил, но длинные шарнирные пальцы только глубже впивались в шею. Протыкали кожу, мышцы.

– П-б-мо-ги…и…

Маришка хрипела. И ворот сорочки её тяжелел от крови.

Она распахнула глаза. В паре вершков от лица, почти касаясь губами Маришкиного носа, скалила зубы бритоголовая девочка. Танюша.

«Нет!»

Хлопок, рассёкший воздух, заставил Маришку рывком сесть на кровати. Голова загудела, и она вцепилась пальцами в волосы:

– Всевышние…

Танюшино хищное лицо рассеялось, будто туман. И теперь остекленевшими от ужаса глазами Маришка таращилась в пустоту залитой по-дневному острым светом спальни.

– Пг'оснулась наконец, – голос Насти был бодр, да как-то больно весел. – А я уж собиг'алась тебя будить.

До ушей Маришки донёсся свист, а затем новый хлопок. Она вздрогнула.

И снова хлопок.

– Это что…

– Г’озги, – по губам Насти пробежала тень нервной улыбки.

– Володя?

Подруга кивнула, запрыгивая на подоконник.

– Почему тогда мы здесь?