Ни у кого,
Слухи
– П-ммм, п-б-п-ги…
Тощие белые руки вцепились ей в горло. Маришка зажмурилась, не желая видеть вблизи существо, что пыталось её разорвать.
– П-б-п-ги…и… – сипело оно. Маришка отбивалась из последних сил, но длинные шарнирные пальцы только глубже впивались в шею. Протыкали кожу, мышцы.
– П-б-мо-ги…и…
Маришка хрипела. И ворот сорочки её тяжелел от крови.
Она распахнула глаза. В паре вершков от лица, почти касаясь губами Маришкиного носа, скалила зубы бритоголовая девочка. Танюша.
«Нет!»
Хлопок, рассёкший воздух, заставил Маришку рывком сесть на кровати. Голова загудела, и она вцепилась пальцами в волосы:
– Всевышние…
Танюшино хищное лицо рассеялось, будто туман. И теперь остекленевшими от ужаса глазами Маришка таращилась в пустоту залитой по-дневному острым светом спальни.
– Пг'оснулась наконец, – голос Насти был бодр, да как-то больно весел. – А я уж собиг'алась тебя будить.
До ушей Маришки донёсся свист, а затем новый хлопок. Она вздрогнула.
И снова хлопок.
– Это что…
– Г’озги, – по губам Насти пробежала тень нервной улыбки.
– Володя?
Подруга кивнула, запрыгивая на подоконник.
– Почему тогда мы здесь?