Гном кивнул.
— Ваша правда.
В журналистских уже несколько дней как гудели, что с приездом рыжеволосой царевны герцог оказался перед непростым выбором: в борьбу за власть над порталом вступили Качеры, но и Беренгер Четвертый ни за что не захочет отступиться от своего.
— Фольк вынужден будет жениться на качерке, вот увидишь, а это не понравится Эйропе, чья армия уже на острове.
— Будет война? — гном вновь забрался на стул. Как оказалось, еще не время уходить. Профессионал, сидящий в нем, делал мысленные пометки скандальной статьи.
— Будет, если за лорда Ракона не вступятся те же Фельгорды и Камгерры.
— А они вступятся?
— Зачем драконам какой-то остров развлечений с порталом, который постоянно кто-то хочет отнять? — господин Дэ налил себе из графина воды, жадно выпил. Евпахий проводил взглядом каплю, сбежавшую под воротник рубашки из дорогой ткани.
«Любит подлец пустить пыль в глаза. Вон и пуговицы нашил на китель с мордой дракона, а сам о них невысокого мнения»
— Драконам вообще никто не нужен, — продолжал откровенничать Дэ. — Ни иные миры, ни иноземные открытия. Они самодовольные бездельники, ошивающиеся при императорском дворе и строго бдящие только за своим богатством. Они и медяка не потратят на защиту чужого имущества. Выскочку Ракона ждет полное поражение. Знал бы ты, как они потешались над Фольком, когда он вдруг согласился принять титул, в довесок к которому шел никчемный остров.
— Да они, верно, и сейчас смеются, поскольку ему приходится трудиться в поте лица, — гном хоть и не любил Ракона за излишнюю крутость нрава, не мог не уважать его. Трудяга в корне отличался от своих собратьев.
— Качерцы все верно просчитали, — господин Дэ оскалился в усмешке. — Через десяток лет, когда герцог осуществит все свои задумки, он станет как никогда силен. Потихоньку заменит бойцов армии Эйропы на своих, женится на той, что ему по душе…
— И за спиной которой не стоит алчный отец, могущий убрать зятя и взять опекунство над внуком.
— Но у Ракона нет этих десяти лет, — лицо Дэ сделалось жестким. — Он не успел — качерка уже здесь.
— Не хотел бы я сейчас оказаться в его шкуре.
Жовел Первый разворачивал донесение от Ульриха Большие яйца. С тех пор, как с острова случился большой исход гномов, пропойца оставался чуть ли не единственным, кто еще мог описать ситуацию. Засылались, конечно, подданные мелкими партиями, но убывали сразу же, как выполняли свое задание.
«Нечего дразнить гусей. Пусть позабудется маменькин проступок, а там потихоньку все вернемся».
Сообщение оказалось неожиданно серьезным. Ульрих писал криво, что явно говорило о пребывании в излишнем возбуждении и изрядной доле подпития: слова читались с трудом, буква налезала на букву, а потому приходилось не по одному разу пройтись по строке.
«Давеча сидел я в трактире с писакой из «Топора» и едва не выронил кружку, когда тот похвастался, что набросал статью под заголовком «Ракон готовится к войне. Чья возьмет? Качеры против Эйропы». Что за война, откуда такая взялась, вразумительно Евпахий ответить не смог, так как уже наквасился каменки, а она, как вы сами помните, может не только голову крепкого гнома по кругу пустить, но и камень растворить без остатка, за что и получила свое название.
Пришлось писаку оттащить к себе и тщательно обыскать. Изложенную на бумаге статью я изъял. Ее вы можете найти в коробке, где хранится еще более важная вещь — кристалл памяти с запечатленными на нем портретами прежних герцогов Хариим. Эти лики нам не были ведомы, поскольку по окончании строительства замка никто из гномов туда не допускался, а мебель и все прочие богатства завозились гораздо позже. Так вот приметил я на одном из нарисованных пальцев перстенек, что сейчас наверняка поблескивает на вашей царской руке…»
ebooksa