— Все мы доигрались, — он протянул царице статейку. Она бегло прочла и в досаде хлопнула бумагами по голому колену.
— Что же это? Неужто Соловейко такую непотребную кашу заварил?
— Тебе виднее, ты с ним связь держишь.
— Так я значения не придала, когда он отписался, что пригнал на остров невест, и теперь герцогу не до гномов.
— Вскоре никому станет не до гномов. Война, как пить дать, уделает герцога. Он же гордый, не захочет лечь под Качеры… А как вскроется наше участие в Раконовой погибели, так нас и вовсе ни в какое приличное общество не пустят. Некому, милая, будет наряды показывать.
— Еще бы не ошибиться и в этой войне правильную позицию занять.
— И то верно, — Жовел вытащил из коробки кристалл, направил его на белый занавес, что прикрывал рубленные из камня стены, делая их не такими неприглядными. В последние дни на Мрачные горы опустилась небывалая жара. Солнце будто хотело отомстить за годы изгнания — пыталось расплавить все живое и неживое. Только тем и спасались, что уходили в нижние пещеры. — Встанем на стороне Качеры, а вдруг победу возьмет Эйропа? Или наоборот. Качерцы вроде умелые воины.
— Победу герцога ты даже мысленно в расчет не берешь?
— Куда ему против таких монстров выстоять? Денег не хватит.
Оба замолчали, понимая, что денег вполне хватило бы, если бы не гномы, неправедным путем завладевшие богатством рода Хариим.
— Что за кристалл? — отогнала от себя покаянные мысли Риска. Возвращаться в каменоломни, вкусив силу денег, не хотелось даже ради благого дела.
— Портреты герцогов Хариим. От первого до последнего. Ульрих прислал, чтобы мы нечаянно в их колечках в обществе не засветились.
Благородные лица мелькали, кольца покидали вовсе не благородные гномьи пальцы. Снимала Риска, снимал и Жовел.
— А я и не знала, что перстенек мужской. С цветочком же, — пришлось царице мизинец послюнявить, чтобы колечко стащилось.
— Это лютик. Он в замке Ракон где только ни встречается. И на стенах, и на лестницах, и на потолке. Из камня и из дерева. Символ рода, стало быть.
— Ой, глянь, на этом старике брошь, что ты мне за рождение младшенького преподнес. Жаль, а я хотела ее на именины королевы Эйропы надеть.
— Знаешь, что, милая, неси-ка ты сюда все свои драгоценности. Сортировать будем. Мало ли, вдруг чего упустили.
Открытие, что броши в виде лютика в шкатулке нет, повергло царскую чету в ужас.
— Маменька! — в единый голос вскричали они.
Но Жизнь Давшая от всего отпиралась.
ebooksa