Гражданка Иванова, вас ожидает дракон

22
18
20
22
24
26
28
30

Жовел воззрился на свою пухлую пятерню.

— Который из перстней драконий, попробуй теперь разбери. Надо бы в кристалл глянуть. Так, что там еще доносит Ульрих… тра-та-та… на вашей царской руке… а, вот…

«Как бы драконы не опознали свою драгоценность при встрече. Снимите от греха подальше».

— Что ж, сниму. Лучше уж без кольца, чем без головы.

«Писаку, чтобы не вздумал возобновить свои изыскания о войне, я как следует припугнул. Пришлось даже набить ему морду и повыдергивать все колокольчики с бороды — взяли моду украшать себя всякой ерундой…»

Царь покосился на золотой колокольчик, что оттягивал самую длинную прядь его бороды. Вздохнул тяжко и вернулся к чтению.

«А статейку изучите внимательно. Выходит, что вокруг лорда Ракона устроили пляски качерцы. А они, не в пример Беренгеру Четвертому, не станут обходиться мздой да приглядом за порталом. Им ни к чему развлечения и всякие там карусели. Повыгоняют всех с острова взашей и будут владеть порталом единолично. Накроются тогда ваши турпоходы по иным землям, чего Ее Величество Риска никому из нас не простит.

Ваш верный подданный, Ульрих Большие Яйца».

Царь свернул послание, наклонился за коробочкой, что посыльный оставил на столе — как раз между чайником и вазочкой с крыжовенным вареньем.

Статью, хоть и была та написана красивым почерком, царь тоже прочел несколько раз.

— Ах ты… — только и молвил, прежде чем вызвать к себе супружницу.

Та вошла, виляя бедрами. Винного цвета бархат плотно обхватывал ее крупные телеса, неприлично высокий разрез распахивался, являя круглую коленку.

— Гоблины прислали, — выдала она, поправляя рвущуюся наружу грудь.

— Похабщина. Сними.

Царица захихикала.

— Они так и написали, что супруг, увидев жену в таком облачении, непременно захочет ее раздеть. Все как по написанному.

— Не до любовных раздеваний сейчас. Как бы на самом деле с голыми задами не остаться.

— Что еще? — царица быстро угнездилась на соседнем троне. Хоть и манило ее варенье, сдержалась, не стала окунать в тягучую жижу палец. Сердце и без сладкого трепыхалось будто бешеное.

— Доигрались мы, матушка…

— Жовел, очнись, я, Риска, рядом с тобой, а не Жизнь Давшая…