– Скрыл, стало быть, что на том самом месте, где вы друг другу послания оставляете, мертвые оборотни на дозор напали.
– У Стылого ключа? – Гри в волнении выдохнул, и занавески на окнах надулись, будто паруса.
– Тс-с-с! – произнес король и сделал такое лицо, словно Добря только что рассказала ему превеселую историю. Удивиться монахиня не успела – в кабинет влетела королева. Ее трудно было не узнать – коса, уложенная короной на голове, мягкие черты лица, глаза хоть и голубые, а такие теплые.
– Вы из монастыря Мятущихся душ? – с порога спросила Свон и протянула Добре, попытавшейся подняться, руки. Обхватила ее холодные пальцы, села на то место, которое поспешно освободил супруг. Гри словно и не было у окна – растворился в воздухе, как это мастерски умеют делать ледяные драконы. – Как там мой сын?
Монахиня закашлялась. Уж больно Эдуард характерно выгнул бровь. Видать не хотел, чтобы жена сильно переживала.
– Дык, хорошо все… В библиотеке работает, сестре Радунице помогает, – Добря проследила, как сноровисто Эдуард закрыл окно, расправил перекрутившиеся шнуры на занавесках. Есть кому служить примером сыну, который тоже никакой работы не чурается. – А я как раз от него приветы передавала… – и вдруг до горящего лица ей стыдно стало, что на ходу выдумывать приходится. – Вам вот кланяться велел… И да! От настоятельницы премногая благодарность за горючие камни…
***
Дракона дали. Мало того, Эдуард сам напросился в погонщики.
Если бы не он, Добря не пережила бы то утро.
Они кружили и кружили над чадящей бездной, где еще четыре дня назад стоял монастырь. Добря тоже хотела умереть, рвалась туда, где остались ее любимая сестра, дорогие сердцу монахини и юные воспитанники, которых они с таким тщанием собирали для борьбы со Злом, но Эдуард не пустил. Отговорил. Убедил, что надо жить. Как мог притупил рвущую нутро боль. Хотя и сам не меньше нуждался в утешении. Но мужчины, а особенно короли, не плачут. Во всяком случае, у всех на виду.
Как же они такие сильные, такие уверенные в себе проглядели надвигающуюся беду? Как допустили, чтобы Зло опередило их? Ударило в самое сердце?
Нет никого больше. Ни магов, ни монастыря, ни Спящего воина, которого сестры стерегли, чтобы разбудить в нужное время. Выходит, миру конец?
Душа на мгновение ожила радостью, когда из леса выбежали машущие руками люди.
И как же невыносимо больно было слышать от Сагдая и небольшого отряда стражников, волей случая оказавшихся в драконьих пещерах, а потому переживших трагедию, что нет никакой надежды отыскать живых. Монастырь стал могилой для более чем полусотни душ.
– Все кольца-обереги здесь, в развалинах, – Сагдай мял шапку в израненных руках – пока расчищал выход из пещеры, себя не жалел. – Лишь одно на дне Лебяжьего озера.
– Чье? – Добря спросила, скорее, для порядка, чем из любопытства. Да и какая теперь разница? Утопленницы никого не отпустят.
– Лозы. Видать, порталом выбирался, да малость не рассчитал, подо льдом оказался, – Сагдай стянул с руки ставший ненужным браслет, на котором погасли камни, по числу воспитанников вправленные туда Даруней. Лишь два из них – уехавших накануне Змея и Лилии, продолжали мерцать, но ни Сагдай, а тем более Добря, никогда не произнесут имена выживших воспитанников вслух. Мало ли…
– Не уберегли соколиков…
– А это кто с тобой? – стражник кивнул на закаменелого человека, стоящего у жерла бездны на коленях.
– Отец одного из воспитанников.
ebooksa