"Часы субъективны — значит, это мои мысли. Я верю, что он мог. Наивняк."
Она пошла в библиотеку, села за стол и уставилась в чистый лист. И из портала вышел господин министр.
Вера попыталась найти в нем какие-то аргументы за или против, но ничего не находилось, он выглядел как обычно, чуть улыбнулся и кивнул:
— Доброе утро. Отдохнули? — Она кивнула, не отводя глаз, все выискивала в нем что-то, что качнет чаши весов. — Как вы себя чувствуете?
— Хорошо, — голос звучал ужасно, она отпила отвара, он оказался слишком крепким, хотелось запить его водой, хотелось спросить о его самочувствии… и не получалось.
— Мы должны до обеда составить список ваших вещей и снять швы с моей спины, с чего начнем?
— Как хотите, — голос звучал еще ужаснее, она сделала еще один глоток, горло засаднило еще сильнее, глаза стали слезиться. Она встала и жестом показала, что сейчас придет, пошла на кухню и выпила воды, но легче не стало.
"Возьми себя в руки."
Когда она вернулась в библиотеку, господин министр сидел на табуретке, вещи, которые раньше на ней лежали, переехали на диванчик, а на столе образовалась угрожающего вида аптечка с щипцами, крюками и пинцетами, от нее пугающе пахло дезинфекцией.
— Принесите тарелку для ниток, и намочите пару полотенец, — скомандовал министр, медленно расстегивая пиджак с каким-то загадочно довольным видом. Вера не поняла прикола, но все равно немного расслабилась, кивнула и пошла за тарелкой и полотенцами.
Когда вернулась, он все еще расстегивал пиджак, как будто это жутко сложно, чуть улыбнулся:
— Поможете?
— Хорошо, — она сняла с него пиджак, он оказался таким тяжелым, как будто он в карманах носил гаечные ключи и плоскогубцы. Судя по тому, что ей удалось нащупать, пока она его аккуратно вешала на спинку стула, внутри были пришиты к рукавам и воротнику какие-то длинные твердые карманы, и в них что-то было.
"У вас там арсенал, что ли?"
Подумала и не спросила. Посмотрела на господина министра, он загадочно улыбался:
— Продолжайте.
— Сами не можете? — чуть улыбнулась Вера, он начал медленно расстегивать верхнюю пуговицу, неотрывно глядя Вере в глаза, тихо сказал:
— А, ну да, моей госпоже нравится смотреть, а не участвовать, как я мог забыть?
Она смутилась, зажмурилась и отвернулась, глупо улыбаясь и кусая губы, он рассмеялся:
— Ну вот, еще и отвернулись, для кого я тут стараюсь?