Страшная сказка Красного леса

— Люмьер, — произнес он устало. — Меня зовут Люмьер.

12

Волк

— Спасибо, Люмьер, — донесся до него чуть сиплый голос Дженны. — Ты спас мне жизнь.

И вообще не понял, зачем это сделал. Ведь так просто было дать девчонке умереть. Пошла бы ко дну, а он остался свободен, вот только Люмьер не мог так поступить. Дженна доверилась ему. Она не видела в нем врага, и просто обмануть… Можно сколько угодно лгать себе, что позднее он обязательно избавится от докуки. Не избавится. Отведет к обители предков и будет надеяться, что Дженна сдержит данное слово. А если не сдержит… Что же, ему обещали быструю смерть. Умирать Люмьер не хотел, но и жить как падаль не желал.

Дженна поднялась, дотащилась до него, склонилась, желая убедиться: волк не испустил дух. Сама она выглядела как русалка: с мокрыми волосами, синими от холода губами и белыми щеками. Главное, что жива.

— Ты как? — спросила она.

— И напился, и искупался, — усмехнулся Люмьер, осторожно приподнимаясь. Ребра немного ныли — Дженна умудрилась ударить по ним локтем, а в целом могло быть и хуже.

— Ты спас меня. — Его спутница теперь сидела на прибрежной полосе, вся несчастная и поникшая. — Почему?

Хотелось бы Люмьеру знать…

— Не хочу, чтобы ты умерла, — сказал он правду. — Сейчас разведу костер, согреешься. Дальше пойдем завтра.

Уточнять, что после незапланированного купания у него подрагивают и руки, и ноги, волк не стал. Не годится оборотню признаваться в своей слабости, еще и перед девицей.

— Раздевайся, — сказал он перед тем, как уйти за хворостом. — Твой плащ в мешке, он сухой.

А второй мешок пошел ко дну… Пришлось снять его с плеч Дженны, чтобы ее вытащить. Хорошо, что большая часть их припасов находилась уже на берегу, иначе скверно было бы дело. Люмьер стащил мокрую одежду, разложил на солнце, оставшись в одних портках, и пошел прочь — искать ветки для костра. Оставалось надеяться, что его спутница не будет скромничать и тоже просушит свою одежду.

Хвороста в лесу хватало, и вскоре Люмьер заторопился обратно. Солнце — солнцем. Оно, конечно, летнее, жаркое, однако под сенью деревьев его лучи едва ощутимы, а вот пламя поможет согреться.

Когда он вернулся на берег, рядом с его одеждой сохли вещи Дженны, а сама она превратилась в кокон, завернувшись в красный плащ. Мокрые каштановые волосы рассыпались по плечам, а сама тея являла вид до того несчастный, что Люмьеру даже стало ее жаль. Он высыпал хворост, соорудил костерок, разжег его и позвал Дженну:

— Подвигайся к огню.

Она поднялась, прошла босыми ступнями по прибрежному песку и устроилась у костра. Люмьер же сел прямо на землю, радуясь, что на кожу попадают солнечные лучи. Хорошо! Особенно после ледяной воды.

— Как думаешь, вдоль заброшенного тракта опасно? — спросила Дженна, не глядя на него.

— Неприятности могут быть, — ответил оборотень. — Там шли бои, а значит, могли остаться старые ловушки: как на людей, так и на оборотней. Мы больше не охотимся в тех землях, слишком много крови, земля заражена. Оборотням пришлось уйти в другом направлении, да и мало нас осталось. Дед рассказывал, когда уходили, было две стаи по пятьдесят волков в каждой. Что случилось со второй, мы не знаем, а в нашей сейчас чуть больше двадцати оборотней.