Язычники

Роман уставился на меня, его глаза расширились.

— Ты украла моих гребаных волков у меня из-под носа, а потом имела гребаную наглость назвать их в честь гребаного силиконового члена?

Я пожимаю плечами и оглядываюсь на волков, которые выглядят такими чертовски счастливыми от того, что на них обратили внимание, адский Дил даже поднимает голову и демонстрирует свою невероятную родословную и блестящую шерсть.

— Мне не жаль, — ухмыляюсь я, сдерживая смех. — Тебе следовало назвать их, когда у тебя был шанс. Что сделано, то сделано. Кроме того, это написано фломастером, и им это нравится. Они приняли свои имена, и теперь пути назад нет.

— ХВАТИТ ОБ ЭТИХ ГРЕБАНЫХ ИМЕНАХ, — рычит Джованни. — ПОЧЕМУ ЭТА МАЛЕНЬКАЯ ШЛЮХА ВСЕ ЕЩЕ ОБРАЩАЕТСЯ К ТЕБЕ ТАК, СЛОВНО У НЕЕ ЕСТЬ ПРАВА В ТВОЕМ ДОМЕ?

Маркус встает, уравнивая счет три на три и посылая волну нервозности по охранникам, когда он обращает свой свирепый взгляд на своего отца.

— Потому что она имеет права, и однажды она, блядь, станет править миром, который ты создал. Будь осторожен, дорогой папочка. Шейн — не маленькая сучка, какой ты ее считал. Она — гребаная богиня.

Что ж, блядь.

Джованни оглядывается на меня, и того, что я вижу в глубине его глаз, достаточно, чтобы свести в могилу любого. Он отталкивается от стола и медленно обходит его, преследуя меня, как гребаный хищник, в то время как его сыновьям ничего не остается, кроме как наблюдать. Он встает прямо передо мной, и я не упускаю из виду, как Роман перемещается, незаметно подходя ближе к своему отцу.

— Ты ничто, — выплевывает в меня Джованни, медленно придвигаясь еще ближе, пока я не чувствую его отвратительное дыхание на своей коже. — Я прикончу тебя в один из этих славных дней. Запомни мои слова, девочка. Я уничтожу тебя.

Холодок пробегает по моей спине, и когда он наклоняется еще ближе, а я закрываю глаза, мысленно готовясь к худшему, ровный тон Леви разносится по комнате.

— Это конкурирующая семья, — говорит он, заставляя отца вздрогнуть и обернуться, чтобы взглянуть на сына, удерживая его взгляд и требуя объяснений. — Производитель. Это единственное, что имеет смысл. Это должна быть другая семья, которая переезжает. Иначе с чего бы дилеру бояться сломаться? Он не местный, он не знал.

Джованни отходит от меня, его взгляд устремлен вдаль, он глубоко задумался, а я выдохнула. Роман на мгновение ловит мой взгляд, молча проверяя меня, и я киваю несмотря на то, что на самом деле не уверена.

— Другая семья? — Джованни спрашивает, показывая, что это семя идеально засело в его сознании. — Кто?

Роман качает головой.

— Семья Моретти, — предполагает Роман. — Известно, что в прошлом они уже влезали в наш бизнес. Что мешает им попробовать снова?

— Нет, — говорит Джованни. — Джиа Моретти-гребаная сука, но она не глупа. Она бы не посмела.

Джованни замолкает, обдумывая то, что он только что сказал, и по мере того, как секунды идут, его челюсть сжимается все сильнее.

— ЧЕРТ, — рычит он, его руки сжимаются в кулаки по бокам. Он оглядывается на своих охранников и вот так просто выбегает из столовой, его люди следуют за ним, как дурной запах, и, наконец, прекращают это дерьмовое шоу.

— Итак, — говорит Маркус, его взгляд перемещается на меня, прежде чем опуститься на волков. — Тебе действительно нужно было так их называть?