— Хм, я думаю об обслуживании номеров.
Мама, прищурившись, смотрит на меня.
— Если ты что-нибудь закажешь нам, я тебя убью.
Мои ладони поднимаются в притворной капитуляции.
— Я сделал это только один раз — ты должна прекратить поднимать эту тему.
Она бросает взгляд на Скарлетт.
— У вас с обратной стороны двери висит меню. Ты заполняешь его и вешаешь возле своей каюты. Кто-то приходит и забирает его, а на следующее утро они доставляют то, что вы обвели. — Ее губы сжимаются. — Однажды Стерлинг заказал нам по одной штуке всего и заказал доставку в семь утра.
Черт, это было забавно — блин, как же они разозлились.
— Эй, я пришел и съел все это.
— Но если бы ты этого не сделал, это все бы испортилось и пошло в отходы.
Я подхожу к маме и целую ее в приподнятую щеку.
— Да ладно тебе, это было забавно.
— Это было не смешно, не тогда, когда ты в отпуске и твой двухсотфунтовый ребенок забирается на кровать с подносами еды, и особенно не тогда, когда ты пытаешься быть романтичной с мужем во время отпуска.
— Господи, мама! — Разве нет ничего святого?
Она пожимает плечами.
— Я просто указываю на очевидное. Твой выбор времени всегда был отстойным.
— И теперь нам пора уходить.
Мы со Скарлетт спешно уходим, сцепив пальцы, торопясь найти корабельный амфитеатр.
Мы здесь уже десять минут, когда я впервые начинаю дремать. На сцене костюмированные члены команды танцуют по сцене, большая лесная сцена висит на заднем плане. Тень деревьев вырисовывается, подсвеченная синими огнями, и, честно говоря, я понятия не имею, что, черт возьми, должно происходить.
Мои родители живут ради этого дерьма.