Прогоним. Обязательно прогоним. Как бы ни старалось сознание Арьи срастись с моей душой, последняя побеждала. А у души Оксаны Волконской не было страха перед хамоватыми мужиками.
Новый дом встретил своих жильцов сверкающими на солнце чистыми окнами. Рикард тащил мешок с занавесками и постельным бельем, мы с Майей принесли свои вещи, которые не успели перенести вчера. В целом, в родительском доме не осталось ничего из того, что могло бы нам понадобиться в ближайшее время. Конечно, стоит приходить туда каждое утро, чтобы полить посадки, но задерживаться там незачем.
– Наверху две спальни, – сообщила я Рикарду, с интересом разглядывающему торговый зал. – Наша та, что слева от лестницы, твоя справа.
Мужчина отнес свои вещи, а мы с дочкой разобрали мешок с занавесками и постельным. Когда Рикард спустился, то мы занавесили окна, и в доме стало еще более уютно. Мне определенно нравилось здесь.
После Рикард отправился в мастерскую, чтобы попросить у знакомого мастера инструмент и подкрутить болты стеллажей, которые были особенно хлипкими. Я занялась стиркой, а Майя, впервые за долгое время, просто отдыхала. Дочка сначала лежала на кровати, уплетая печенье, и разглядывала картинки в книге, а потом и вовсе заснула. Я смотрела на нее с щемящей нежностью, буквально ощущая, что маленькая девочка наконец-то чувствует себя в безопасности. Наверное, впервые за все годы ее жизни.
Потом я пила чай, сидя на маленьком диване в торговом зале, и наблюдала за работой Рикарда. Мужчина скинул с себя рубашку, и я поймала себя на том, что бездумно пялюсь на него уже долгое время.
В какой-то момент Рикард взглянул на меня в просвет между полок и улыбнулся:
– Волнуешься?
– О чем? – растерянно переспросила я, с трудом оторвав взгляд от идеального крепкого пресса, покрытого капельками пота.
– Насчет пекарни.
– Наверное, уже нет. Мы сумели продать на базаре все, что испекли. А здесь, почти в центре нового Берегового, нас обязательно заметят.
– Я попросил одну свою знакомую рассказать своим подругам, что вскоре на этой улице можно будет купить вкусные булочки. Поверь, не пройдет и дня, как весь поселок будет знать об этом.
– Главное, чтобы только об этом, – усмехнулась я, с отвращением вспомнив визит Енисея.
Рикард выдержал паузу, прежде чем заговорить. Подкрутил болтик, потряс полку, убедился, что не болтается, и отложил отвертку.
– Мир не мучает людей бесконечно долго, Арья. За темнотой и страданиями обязательно приходит свет. Так может, твой свет уже горит?
– Не понимаю тебя…
– Ты прожила долгие годы с тем человеком, Нико. Без любви и уважения… Но сейчас все должно наладиться.
– Охотно верю, – улыбнулась я, отхлебнув теплый чай. – На самом деле я начинаю забывать жизнь Арьи, с каждым днем мне все труднее вспомнить, какой она была.
– Тебе и не нужна чужая жизнь, пора строить свою собственную. Раз уж ты здесь, пусть и не по своей воле.
– Будь моя воля, я бы ни за что не согласилась на эту судьбу. Знаешь, – мои пальцы задрожали от волнения из-за того, что собираюсь сказать, и я крепче обхватила чашку ладонями, – если бы тогда мне дали выбор: разбиться о землю или попасть сюда, то я бы не выбрала… второе.