– Я – вступил. – Муж встал и кивнул мне. – Поменяйся со мной местами.
– Я, конечно же, не хотел вас обидеть, мсье. – Смазливый господин с сожалением посмотрел на меня, когда я от него отодвинулась. – Однако должен сказать, что вы, безусловно, счастливчик.
Мой супруг смерил мужчину свирепым взглядом и тем самым заткнул ему рот до конца вечера.
Свет померк, и я наконец сняла капюшон.
– Да ты у нас собственник, оказывается? – шепнула я, снова улыбаясь. Какой же он все-таки дурачок. Умильный, надменно-ослиный дурачок.
Он не стал на меня смотреть.
– Представление начинается.
Заиграла симфония, и на сцену вышли актеры и актрисы. Я тут же узнала крючконосую девушку и хихикнула, вспомнив, как она унизила Архиепископа на глазах его обожателей. Гениально. И потом, провернуть такие чары прямо под носом моего мужа и Архиепископа…
Крючконосая была Белой дамой, и притом совершенно бесстрашной.
И хотя она играла лишь второстепенную роль в хоре, я внимательно смотрела, как она танцует вместе с актерами, которые играли Эмилию и Александра.
Однако мое веселье быстро поугасло. Что-то смутно знакомое было в манерах этой девушки – когда мы только встретились, я этого не заметила. Я смотрела, как она кружится, танцует, затем исчезает за занавесом, и чувствовала, как внутри у меня нарастает тревога.
Когда началась вторая песня, мой муж наклонился ближе. Его дыхание щекотало мне шею.
– Жан-Люк сказал, сегодня утром ты меня искала.
– Во время спектакля разговаривать некрасиво.
Он сощурился, ничуть не смутившись.
– Чего ты хотела?
Я снова обратила внимание на сцену. Крючконосая вышла на подмостки, разметав по плечам кукурузные волосы. Я как будто что-то вспомнила при виде этого, но полностью уловить воспоминание не смогла – оно ускользнуло, как вода меж пальцев.
– Лу? – Муж осторожно коснулся моей руки. Его ладонь была теплой, большой и мозолистой, и отстраниться я не смогла.
– Нож, – призналась я, не сводя взгляда со сцены.
Он резко втянул воздух.