– Я не хочу об этом…
Рид ударил по столу кулаком, и одна из ножек треснула.
– Скажи мне, Лу!
Я инстинктивно отпрянула от Рида, и его ярость тут же угасла. Он присел на колени рядом со мной, и в глазах его вспыхнуло невысказанное чувство – страх. Он вцепился в мои руки, как в спасительную соломинку.
– Я не смогу тебя уберечь, если ты мне не позволишь, – проговорил он с мольбой. – Чего бы ты ни боялась так сильно – ты можешь рассказать мне об этом. Все дело в твоей матери, да? Это она тебя ищет?
Я не смогла сдержать новых слез. Я смотрела на Рида и чувствовала, как меня захлестывает страх – больший, чем когда-либо прежде. Я должна была сказать ему правду. Здесь и сейчас.
Время пришло.
Если моя мать знает, где я, значит, беда грозит и Риду тоже.
Моргана без колебаний прикончит шассера, особенно если тот будет стоять у нее на пути. Нельзя позволить ему и дальше идти вслепую. Он имеет право знать.
Я медленно кивнула.
Рид помрачнел. Он взял мои щеки в ладони и утер мне слезы – с нежностью, которая шла вразрез с его яростным взглядом.
– Я не позволю ей ранить тебя снова, Лу. Я смогу тебя защитить. Все будет хорошо.
Я покачала головой. Слезы хлынули еще пуще.
– Я должна кое-что тебе рассказать. – Мое горло сжалось, будто само мое тело не хотело, чтобы я совершила задуманное. Будто оно знало, что за судьба его ждет, если слова прозвучат. Я тяжело сглотнула и заговорила прежде, чем успела бы передумать: – На самом деле я…
Дверь распахнулась, и, к моему изумлению, в комнату вошел Архиепископ.
Рид мгновенно встал и поклонился. На его лице тоже отразилось удивление – и настороженность.
– Господин?
Архиепископ переводил взгляд с меня на Рида – решительный и гневный.
– Королевская стража только что доложила, что десятки женщин собрались у замка. Король Огюст тревожится. Поспеши их разогнать, возьми с собой всех шассеров, каких только сможешь.
Рид заколебался.