Четвертый кодекс

— Потому и о чужих не печалуемся, — продолжал эгроси. — Это у нас жизненная потребность почти.

— В вашем мироощущение, насколько я понял, сильна жажда стазиса, — заметил Кромлех.

— Так, — поморгал собеседник. — Она вечная. Вернее, вечен страх потери его. Но после Дня гнева это как мания. Сотни наших философов и теологов доказывали, что Ужас родился, когда великие древние нарушили стазис, немыслимого возжаждав.

— Чего?

— Кто знает... Может, гармонии. Запретно вкушать гармонию круга. А древние молились Яснодеве о том. Она жертв не алчет, потому не стали их приносить имперцы. Но не Яснодева хранит ведь стазис — Аделинаам, а тому кровь потребна. Вот и молот обрушил голодный владыка.

У Кромлеха вдруг появилось смутное воспоминание о чем-то здесь прочитанном... Какой-то обрывок информации, почти намек. Имя в исторических хрониках. Не имя даже...

— Безымянный?! — лишь появившись, его мысль сразу стала доступна собеседнику.

Хеэнароо вздрогнул, словно его пробил дротик из боевого ружья стражей Гротов. Впрочем, мимолетная эмоция почти сразу покинула его лицо, и он принял свой обычный спокойно-расслабленный вид.

— Безымянный тот не просто... — заметил он. — Нехорошо называть его. Со мной можно, но с прочими — зря.

Огромное количество информации о совершенно незнакомом мире не могло усвоиться и быть структурировано мозгом Кромлеха сразу. Религиозная карта марсианской истории хоть и не столь пестра и запутана, как земная, но тоже весьма разнообразна. Так что персонаж, которого в некоторых древних хрониках именовали Безымянный, Совратитель или Смутьян, оказался у Кромлеха на периферии восприятия. Наткнувшись пару раз на упоминание о нем, Евгений решил, что он связан с каким-то незначительным эпизодом истории. Но теперь понял, что дело куда более интересно, чем он себе представлял.

— Да, важно, — произнес Хеэнароо, опять восприняв мысли собеседника. — Хотя немногие сейчас мыслят его воскресение, а большинству противно это, учение его живое.

— Он Прохожий? — вскинулся Кромлех.

Хеэнароо дернул плечами в знак отрицания.

— Не думаю. Во всяком случае, Нэон-гоо не прошел. Он... Хотя это неважно — прошли другие.

Кромлех вопросительно молчал.

— На Езоэвели выход из него в едином месте, — проговорил, наконец, собеседник.

Кромлех моргнул.

— Да, на Юкатане. Только я воспринял это как вход...

Хеэнароо игнорировал замечание, спросив:

— Ты ведь изучал культуры там?