Перед Евгением вдруг явственно предстало то, что, он, казалось, начисто забыл — миг его перехода, смерти перед возрождением.
И ужасающее ощущение сжимающейся на шее петли.
«Иш-Таб приветствует тебя, воин!»
Неужели?..
— Здесь ее зовут Мать тишины, Тайишаиш, — проговорил Хеэнароо. — Прохожая-эгроси. Ушла к вам, вернулась, потом... развоплотилась.
Кромлеху встречался этот термин, но он до сих пор не понял до конца его значение. Он означал конец существования — но не смерть. Кажется, это имело отношение к представлению о судьбе души, чего у эгроси, вообще-то, в развитом виде не было.
— Она не здесь, но и здесь. Она повсюду и может явиться. Но ее нет нигде, — не слишком понятно объяснил Хеэнароо. — Ее славят гриизьи. Они думают, что это лик Яснодевы. Некоторые и здесь так думают.
Гриизьи — жители Гриизийя, большого восточного острова на поверхности, некогда соперничавшего с империей. Цивилизация хитрых купцов и жестоких пиратов с оригинальными эстетическими критериями, детально разработанным воинским кодексом и церемонией ритуального самоубийства. После Дня гнева Гриизийя, незадолго до того побежденный и присоединенный к империи, стал лишь высоким нагорьем на каменистой равнине, где до сих пор высятся руины четырехгранных пирамид — символ островного государства, в отличие от пятигранников Солнечной империи. Миллионы лет позже земляне назовут эту местность Элизий. Эгроси — потомки жителей Гриизийя и в Гротах сохранили вражду к имперцам, что до сей поры выливалось в кровавые столкновения.
«Как все это похоже на Землю!.. — горько воскликнул в душе Евгений. — И что, кроме жажды смерти, нам дали эгроси?!»
Хеэнароо иронически поиграл высунутым языком.
— Ничего они вам не давали, — возразил он. — Просто выживали — как могли и привыкли. Они не сами туда желали, их принесло. Можно вывести эгроси с Эгроссимойона...
— ...Но Эгроссимойон из эгроси — невозможно, — грустно завершил Евгений.
— Не надо грустить, эиромондже, — язык Хеэнароо снова быстро промелькнул в его пасти. — Это же сообщающиеся сосуды... Они — вам, вы — им, а в результате всего поровну. Может, смерть как раз пришла с Яснодевы?.. Или вы сами не зачарованы ею?.. И люди, и эгроси — они таинственны и страшны. Как весь этот непостижимый мир.
Кромлех где-то уже слышал подобное. В любом случае, ему нечего было на это ответить — собеседник был прав. Влечение к смерти родилось не на Марсе, и не на Земле, если уж на то пошло. А где?..
— Эгроси в древности думали, что Езоевель совершенно отдельна, недоступна и потому прекрасна. Но потом открылось Нэон-гоо, и они поняли, что там — то же. Просто другое. Что Езоэвель и Эгроссимойон — едины, хоть и по разные стороны мира.
Каждый астрономический бог у майя имел своего двойника в ином мире. Он появлялся в то время, когда его звезда или планета «умирала», достигнув горизонта, и существовал до появления ее с противоположной стороны...
«Тональ и нагваль, — вдруг вспомнил Кромлех. — И дубли...»
— Именно так, дон Эухенио. Мы все чьи-то дубли.
Жаберные щели Хеэнароо с шумом выталкивали воду — хохот. Кромлех смотрел на него с недоумением и ужасом, но эгроси вдруг исчез. Просто как-то рассосался в воде, которая несколько мгновений была более плотной и темной в том месте, где он только что был, а потом приняла обычный вид.
— Благой-дио, Благой-дио!
ebooksa