Сидела, жадно всматриваясь в волевые черты лица, в сурово сжатый рот. Видела даже морщинки вокруг глаз, которые делали Львовского старше.
А потом шумно выдохнула, обзывая себя последними словами.
К нему за столик подсела красивая и эффектная женщина. Сомнений нет — они знакомы. А судя по жадному и томному взгляду — знакомы весьма близко.
Разговор Львовского и незнакомки завершился слишком быстро. Я лишь видела, как Рома брезгливо отводит руку женщины от своего лица. А спустя пару мгновений женщина ушла.
Я не понимала, что говорит Олег. А Звонов, словно прекрасно видел мое состояние, обхватил ладонь и сжал в своих влажных, потных руках.
Я будто в замедленной съемке перевела взгляд с лица Романа на руки Олега.
Боже, и вот эта хладнокровная жаба мне когда-то нравилась? Из-за нее, вернее, из-за него я даже плакала целых два дня? Бред!
Я невольно сравнила Олега и Львовского. Руки Романа были горячими, обжигающими и крепкими. А Звонов со своими потными ладонями ничего кроме раздражения не вызывал.
Тысячи ледяных иголок вонзились в затылок. Сомнений нет — Роман заметил меня. И, судя по дикому взгляду и просыпающемуся в нем урагану, сейчас чьи-то головы покатятся с плеч.
Да, Олега жаль. Но это будет совсем крошечная месть за обман.
— Знаешь, Олег, мне жаль твою жену, — широко и ласково улыбнулась я Звонову. — Жить с такой мразью — не каждая сможет. Но ты уж прости меня…
— За что? — удивился Звонов.
— За это, — туманно ответила я.
Глава 50
Я все еще помнила, как Звонов рассказывал о своей холостяцкой жизни во время свиданий, как я верила каждому его слову, как собиралась познакомить его с бабушкой и как расстроилась, когда в торговом центре увидела его за ручку с беременной женой, а Звонов просто прошел мимо. Потом, через несколько часов Олег придумывал басни о том, что он — пострадавшая сторона, а жена — почти мучитель и домашний тиран.
И пока я улыбалась Звонову, Львовский уже был на подходе.
Красивый, широкоплечий, злой. Одетый в дорогой пиджак и в идеально отутюженную рубашку. Почему-то галстука не было, а ворот расстегнут. И я предпочла задержать взгляд именно на первой расстегнутой пуговице. Просто боялась поднять глаза выше, к лицу злющего Львовского.
— Что за гондон, Ратти? — обманчиво ласковым голосом поинтересовался Роман, без приглашения присаживаясь на свободный стул.
Я с тихим злорадством заметила, как Звонов попытался отдернуть свою руку. Но я решила мстить всем мужикам планеты, способным изменить своим женам. И Олега мне было ни капли не жаль. Как и Романа.
— Здра…Здравствуйте, Роман Дмитриевич! — заикнулся Звонов, бледнея лицом, а его ладони вспотели еще больше, кажется. Меня так и тянуло вытереть руки о салфетки. — Я работаю в вашей фирме.