Присвоенный

Перестань тараторить, — сказал он себе.

Когда Лидия смахнула волосы с лица и села повыше на кровати, он подумал, что так она бы выглядела после секса. Ну, не считая выражения ее лица.

Она словно побывала в автокатастрофе. Или стала жертвой ограбления.

— Дэниэл, ты не говорил. — Лидия прокашлялась. — Ну, по крайней мере, не вначале.

— Прости. — Черт возьми. — Так, о чем я там бормотал?

— Про твою маму.

У Дэниэла перехватило дыхание.

— Что с ней?

— Она была… в воде.

Внезапно весь воздух застыл в легких, а грудь превратилась в кусок гранита. Но он сказал себе, что это — к лучшему. Что лучше так, чем все другие варианты, которые могли многое осложнить.

Потерев грудь… чтобы показать себе, что он не в холодной речной воде, а лежит на сухом матрасе… Дэниэл покачал головой.

— Вау. Давно я об этом не вспоминал.

— Я просто хотела… помочь тебе, — сказала Лидия. — Поэтому вошла.

— Я ценю это, но как я уже говорил, если подобное повторится, просто не обращай внимания. — Он заставил себя выдавить улыбку. — И, слушай, если хочешь, я могу вернуться в лес…

— Нет.

— Хорошо.

Ииии тогда повисла неловкая пауза. Лидия, очевидно, была слишком вежлива и относилась к нему с уважением, чтобы проявлять настойчивое любопытство, а он не хотел возвращаться к тем воспоминаниям. Но, казалось, он задолжал ей объяснение. Предысторию. Или…

— Что ж… — Слова просто не шли изо рта. — Обсудим бейсбол?

Когда Лидия не улыбнулась и просто посмотрела на кровать, ее печаль была почти осязаема, она буквально изменила температуру в комнате.

— Не беспокойся обо мне, — сказал он… и ему почти удалось убрать хриплость из голоса.