Адрия жмется к стене, затаив дыхание и вслушиваясь в грозный рокот чужих слов в глубине мужской раздевалки.
– Семь пропущенных тренировок за сезон – ты в своем уме?! – Мужской раскатистый бас сотрясает стены пустынных коридоров стадиона.
Надтреснутая судорожным вдохом тишина служит ответом. Но такой ответ явно не устраивает мужчину, и он повышает голос:
– Почему я узнаю о том, что мой сын полный кретин, у кассы заправки? За неделю до чертовых соревнований! – гремит бас. – Скажи спасибо, что твоему тренеру хватило ума не покрывать тебя!
– Я вернулся к тренировкам… – наконец оживает Мартин. Только вместо привычной бархатистости в его голосе звучит неуверенность. Слабость.
Адрия тихо выдыхает, хмурясь.
Она не хотела подслушивать. Не хотела оказываться здесь, невольно заглядывая в чужую жизнь и совершая странные открытия, – у самодовольных щеглов вроде Мартина тоже бывают проблемы. Но она здесь, потому что они договорились встретиться на парковке после пробежки, а Лайл запропастился, заставив Адрию топтаться в полумраке вечера и нервно пересчитывать последние сигареты в пачке, прикидывая, стоит ли это ожидание еще одной затяжки. Не стоит. Так она решила и рванула в сторону мужской раздевалки, чтобы отчитать Лайла за медлительность.
Но ее опередили, и теперь Адри вновь нервно переступает с ноги на ногу, не находя себе места.
Правильнее всего – уйти и оставить семейную драму без внимания, своих ведь хватает. Сделать вид, что ее здесь не было, что происходящее ее не трогает, ровно, как и Мартин Лайл. Но Адрия не двигается с места. Интерес разгорается в ней затаенным огоньком – едва ли его хватит, чтобы осветить густую темноту, но Адрия раздувает пламя, вслушиваясь в тихий треск на фоне зычного баса Лайла-старшего.
– Только попробуй проиграть соревнования, – тяжело выдыхает мужчина, и Роудс морщится.
– Я не проиграю. – Голос Мартина неуютно скрипит откуда-то из глубины гортани.
Отец Лайла громко усмехается:
– Конечно, ты не проиграешь. Я спонсирую вас с мамашей не для того, чтобы ты проигрывал и позорил мое имя.
Адрия цепенеет, прислушиваясь к этим словам. На ее лице вырисовывается сложная, многослойная реакция из замешательства, презрения и горечи.
– Без меня, – продолжает мужчина, выдерживая многозначительную паузу, – вы ни черта не стоите. А если ты задумаешь позорить меня, вы с мамашей больше не увидите от меня ни цента. Ты понял?
– Да, отец, – тихо отзывается Мартин.
Адри не шевелится, медленно и болезненно, как колючую проволоку, раскручивая мысль о том, что не только ее отец бывает жесток.
Но прежде чем она успевает провести рваную линию сравнения, из раздевалки тяжело вышагивает обладатель громкого баса – плотно сбитый, высокий мужчина со стальным отблеском седины на висках. В паре метров от него Адрия отшатывается в ужасе. Ее уличили в том, что она подслушивает. Но мужчина не оборачивается и быстро удаляется в противоположную сторону.
Адрия растерянно глядит ему вслед, пока на пороге раздевалки не материализуется Мартин. Он оказывается внимательнее своего отца и замечает ее застывший силуэт сразу.
Гадство.
ebooksa