Эрвар, приложив немало усилий, сколотил державу себе под стать.
В государстве, где все от мала до велика обладали какими-никакими колдовскими способностями, вроде стольцев, мановением век метаемых, или кулаков самовоспламенявшихся, а любая, даже случайная трактирная потасовка грозила перерасти в катастрофу мирового масштаба, а то и светопреставление, появление такой фигуры, как Норт, стало судьбоносным.
Ллакхары завязали с междоусобной грызнёй и обратили алчные взоры на пышный соседский околоток, воспылав под чутким руководством молодого Адальхейна имперскими настроениями. Щенок вознамерился завладеть окрестностями — ближними и дальними — непосредственно, без всяких околичностей, вроде эмиссаров и податей.
Фладэрик, задумчиво созерцая незатейливые гравюрки в кодексе, прикидывал, чем же прельстил Её Величество южный колдун, чего посулил завлекательного, что дивноокой госпоже последние мозги снесло.
Алмазная Лилия и Каменная Роза — подумать только, и откуда у судьбы страсть к цветоводству?
— Ллакхар, — пробормотал отвлечённо, почти забывшись, Адалин. И тотчас встряхнулся, отругав себя за оплошность. Сказывалась поганая усталость.
— Курвино племя, — подтвердил сипло Милэдон. — Садись, Упырь. Поди, с рассвета в седле.
— Ляд бы с тем, — пожал плечами Фладэрик, отложив несчастный кодекс. — Не впервой. Итак?
Сейран натужно откашлялся, сглотнул:
— Тэрглофф спит и видит, как бы тебя подловить. — Упыря сообщение не удивило. Констатировать очевидные факты он привычки не имел, но смирился, принимая вступление. Командир Прихоти собрался с мыслями: — По-моему, он уже на всё готов.
Приелась Канцлеру роль злобного полудурка на посылках. Опустившись на столец, Адалин мрачно растёр шею под волосами. Нет, кем-кем, а полудурком Хэминд, змея подковёрная, был в последнюю очередь. Сребролюбивый изверг и палач, дивное сокровище в волшебном сундучке Её Величества. Достойный наследник Эйлэйва Проворного по прозвищу Выскочка, затесавшегося в число вельмож Розы по какому-то чудовищному недосмотру.
К Высоким Семьям Тэрглоффов относили лишь последние полтора поколения, что, по меркам долины Олвадарани, неприлично мало.
Фладэрик излишней приверженностью идеалам навьей породы не страдал, коронных аристократов по большей части презирая. Но и с методами Проворного, скользкого, что маринованный маслёнок, мириться не научился. Хэминд, здорово напоминая батюшку, шагнул дальше. И вывел придворные козни на новый, астрономический размахом и геологический областью залегания, уровень.
— Меня допрашивали на предмет контактов с некими личностями, улизнувшими из Северных Башен, — поведал Сейран тихо. — Ну, и в отношении высказываний, имевших место, Князь весть, где и в чьём присутствии.
— То есть, свидетельств тебе не предъявили?
— Пока нет, — Милэдон осклабился, скосив глянцевитые глаза. — Приберегает на крайний случай… стервь дальновидная.
— А ты стал осмотрительнее в подборе эпитетов, — заметил Упырь с усмешкой.
Командир наградил Адалина укоризненным взором.
— Сам попробуй, — предложил Милэдон сварливо, но обиду проворно проглотил, прекрасно сознавая виновника произошедшего. — Прав ты, зараза злоречивая. Надо было раньше озаботиться.
— Я так понимаю, истязает тебя Хэминд из любви к искусству, — предположил Фладэрик. — Кроме языка беспутного вменить нечего. А подозрений, несмотря на канцлеровы происки, для приговора Благородному пока маловато.
ebooksa