Первый Феникс

– Иди вперед, выход там, – прохрипело существо. – Но без света. А то снова заблудишься.

Полковник в нерешительности уставился на крохотный огонек, зажатый в кулаке. Снова ослепнуть, утонув в этой гнилой темноте?

– Я могу тебе верить?

– Если хочешь.

Тишина.

– Ты феникс?

– Здесь жил только один феникс. Теперь – ни одного.

– Тогда кто ты?

– Я не враг. Если и ты тоже.

Раздался звякнувший удар – полковник выронил нож. Он хотел наклониться и подобрать его, но сил не осталось. Когда именно настал этот момент? Тот, когда Василию стало плевать на то, что будет дальше. Выбирать место, где умереть, не хотелось – где угодно, какая разница, если этого не миновать? Тут, в темноте, или на лестнице, которая никак не закончится. Но хочется вернуться. Как же хочется вернуться обратно, туда, где о нем хоть кто-то думает, где его знают. Где в его руках контроль и сила. Если остаться здесь – никто его не найдет, он сгниет вместе с фениксом. Один.

– Погаси свет, – голос над головой.

Охотник хотел бы убедить себя, что рука просто слишком ослабла, но он прекрасно помнил, как сам разжал пальцы, выронив огонек. Тот потух, не долетев до пола. Темнота накинулась на него, как оголодавшая свора. Пол ушел из-под ног, стены исчезли, дыхание и мысли – испарилось все. Василий сделал шаг вперед, не уверенный в том, что это не произошло в его голове. И еще один – так же то ли мысленно, то ли в самом деле. Он тонул и задыхался, будто уже видел пробивавшееся через воду солнце и понимал, что доплыть не успеет.

Но охотник шел – он шагал вперед, с трудом передвигая ватные ноги, склонив голову, смирившись уже с провалом. Щеки коснулся едва ощутимый ветерок. Полковник вздрогнул и поднял почти невидящий взгляд: перед ним, всего шагах в тридцати, плыли два прямоугольника окошек на дверях главного входа. За стеклом шелестели деревья парка, перебиваемые негромким скрипом чуть покачивающейся левой створки двери, которая раскрывалась и внутрь, и наружу, толкаемая ветром.

Василий рванул к выходу, едва удерживаясь на ногах. Он навалился на скрипящую дверь всем телом, ощутил на коже ветер, услышал шелест листвы и замер, повиснув на двери. Тяжелая цепь, перекинутая через широкие ручки, натянулась и звякнула, позволив раскрыть двери лишь сантиметров на пятнадцать. Охотник издал протяжный хриплый вопль, снова и снова яростно кидаясь на дверь, наваливаясь всем телом, колотя кулаками стекла и дергая цепь. Разбил одно из окошек – и все равно оно слишком мало, чтобы выбраться наружу.

– Даша! – крикнул он в темноту позади. – Даша, мне нужен ключ!

– Позвал… – послышался негромкий вздох.

Девушка шагнула из тени, которая разрезала ее тонкий силуэт пополам. Вася облегченно выдохнул, увидев ставшее всего за несколько мгновений привычным ему лицо, хотя слабый серый свет выхватывал лишь его половину: брови расстроенно приподняты, грудь медленно поднимается и опускается от спокойного, ровного дыхания. Он вдруг сорвался с места и, дернув девушку на себя, сгреб ее и крепко обнял. Та в нерешительности затаила дыхание, ожидая, что сейчас охотник оттолкнет ее, швырнет в стену или сломает ей хребет.

Василий же, решительно прижимая девушку к себе, гладил ее по пшеничным волосам, вдыхая их аромат. Она пахла мокрой землей – свежая, прохладная, не испытывающая страха. В какой-то момент он вздрогнул всем телом, вспомнив блеснувшие в неярком огне зубы того мужчины, которого рядовой где-то подобрал. Частокол похожих на иглы клыков, блестевших от слюны и созданных для того, чтобы разрывать глотки.

Девушка наконец обняла полковника в ответ, слабо, нерешительно, но это успокоило его, убедило в том, что сейчас – с ней – бояться нечего. И не за кого.

– У тебя же есть ключ? – спросил он, не выпуская ее.