Первый Феникс

– Ненавижу подземелья. – Майор передернул плечами. – Ну, хоть вид хороший, – добавил он себе под нос, двинувшись вслед за Лизой.

Они продвигались по близнецу предыдущего тоннеля, который был разве что более молчаливым – даже грохот мчащихся в темноте составов не выдергивал из душащей тишины. Каждый захлебывался в ней, но не решался произнести ни слова, полностью сконцентрировавшись на поиске прохода, или двери, или чего-то еще на беспрерывном полотне стен. Полковник отметил про себя, что, согласно карте, тоннель, из которого они вышли, уже завершился тупиком несколько метров назад, но этот, похоже, заканчиваться не собирался – свет фонаря уходил вдаль, сжираемый темнотой, не находя никакой опоры там, в глубине. Только вязкая, маслянистая тьма.

– Мсье начальник, – заявил майор, когда таймер на часах визгливо сообщил, что десять минут прошло. – Пора назад.

– Нет, подождите. – Лиза замерла на месте, настороженно прислушиваясь.

– Что такое? – буркнул Глеб.

– Помолчи. – Она рефлекторно закрыла майору рот ладонью, не повернувшись к нему и полностью обратившись в слух. – Там кто-то говорил.

– Я ничего не слышу, – нахмурился полковник.

– Сейчас нет, но перед этим я точно слышала голоса, – твердо заявила девушка.

– Ты уверена?

– Да.

– Глеб, возвращайся, сообщи, что мы вернемся позже.

– А рация?

– Не работает.

– Но…

– Действуй.

– Вас понял, товарищ полковник, – процедил Глеб сквозь зубы. – Аккуратней, – бросил он Лизе, та растерянно кивнула.

– А мы идем дальше, – скомандовал полковник.

Подземелье имеет свой особый запах, собственный воздух. Чем глубже – тем более ощутимым он становится, тем крепче цепляется к коже и волосам, оседая влажным осадком, прилипая к ресницам и солоноватым привкусом ложась на язык. Дышать было трудно, казалось, воздух весит здесь больше, давя на легкие и ребра. Лиза не слышала больше никаких голосов, но ощутила, что этот влажный, тяжелый воздух вращался чуть иначе. Она замерла, глубоко дыша и зажмурившись. Действительно, именно здесь что-то было иначе, воздух уходил чуть в сторону, немного разряжая плотный сырой поток, который так сложно было заталкивать в легкие.

– Вася! – позвала она, нырнув в почти незаметный со стороны проход.

Полковник, на мгновение поежившись от звучания собственного имени – его редко называли коротко, Васей, эта дружелюбная, приятельская форма резала слух, – последовал за ней, удивившись про себя внимательности девушки – он сам несколько раз провел по этой стене фонарем, но проход не заметил. Дверь совершенно сливалась с шершавой стеной.