Первый Феникс

– Дети… – цокнул языком Марсель. – В чем отличие между покойником и мертвецом? – Он выжидающе переводил взгляд с одного лица на другое.

– Обретший покой и нет, – пожал плечами Глеб.

– Именно. – Генерал щелкнул пальцами. – Это разные вещи. Что было про покойника? С ним можно будет выйти? Это как раз можно отнести к вашему приятелю – думаю, он действительно обрел покой.

– Ну а мертвец? – Вася скептически скривил рот.

– Это предостережение, – заключил генерал. – И крайне странно, что джинн вам это сказала. Джинны ничего не делают бесплатно.

– Это особенный джинн, – бросил Вася.

Кусочки мозаики с глухим щелчком соединились в голове майора.

– Я понял, зачем покойник, – безрадостно выдохнул Глеб, глядя на бурую неживую фигуру. – Идемте за волшебным, чтоб его, зеркальцем. Я схожу за носилками.

Майоров бегом вернулся в медкрыло. Он хотел оказаться тут один – чтобы не нужно было ни перед кем держать невозмутимую мину и притворяться. Тела действительно не оказалось. Была лишь небольшая лужа зловонной жижи и четкие шаги, удаляющиеся в противоположном от группы людей направлении. Две пары шагов. Глеб наклонился, чтобы разглядеть отпечатки: вторая пара ног была значительно меньше, будто принадлежала женщине.

Когда охотник вернулся со сложенными носилками, Катя наконец отошла от Василия:

– Готово. – Она довольно улыбнулась и смахнула несуществующую испарину со лба. – Я закончила. Как новенький!

– Спасибо! – выдохнул полковник, изумленно разглядывая свою руку: ни одного шрама, ни одной ссадины.

Пропали даже те, что были раньше.

Катя улыбнулась:

– Генерал, давайте… Стоп, как? Как так?!

Она подскочила к Марселю и начала ощупывать того со всех сторон:

– Здоров! – шокированно воскликнула она. – Совершенно здоров! Как так?!

– Я смотрю, у генерала еще хватает секретных талантов, – мрачно процедил сквозь зубы Василий. – В любом случае теперь мы действительно можем идти.

– Подождите, – нерешительно выдавила Лиза. – Есть еще кое-что. Внизу я слышала тех… – она запнулась, – тех людей.

– Былых охотников? – прошипел Гадюка. – Я же говорил!