Первый Феникс

– Не-не, – замахал руками Юра. – Мы еще ненаглядную его не нашли, так что прячемся. Что, впрочем, тоже жесть.

– Да что тебя не пугает? – бросил полковник, брезгливо поджав губы.

– Торты меня не пугают, – ответил тот, не задумываясь. – Вот ни капельки.

– Идите.

– Вас понял, шеф.

Юра отдал полковнику честь и быстрым шагом направился к выходу, уводя за собой слабый огонек, зажатый в ладони светловолосого парня. Вася боролся с желанием рвануть за ними, чувствуя, как темнота с каждым мгновением стремительно глотала его, пожирала, отбирая и зрение, и дыхание. Когда дверь захлопнулась, он ощутил, что полностью ушел в болото, и с хриплым стоном сделал несколько глубоких вдохов, насильно заталкивая в легкие кислород, пропитанный смолой.

Снова один, утонул, погиб.

Он начал отсчитывать секунды вслух, едва слышным шепотом, создавая в этой нефтяной луже крошечный заслон из звуков собственного голоса.

Этот человек, появившийся из ниоткуда, – ему нельзя доверять, с ним что-то не так. Но у него был свет, взявшийся тоже черт знает откуда, слабый и не способный особо помочь им сейчас, но настолько необходимый, что полковник был готов затолкать свои подозрения и недоверие глубоко самому себе в глотку и терпеть. Потому что иначе, казалось, шансов на спасение не будет вовсе.

Краев и Гадюка осторожно продвигались вдоль деревянных коробов. Юра шел позади, ступая шаг в шаг. На секунду свет выхватил майора – рядовой вздрогнул – который, наверное, смотрел в сторону лифта. Юра заставил себя отвернуться и уперся взглядом в широкую спину перед собой:

– Он чуть не заметил. Зубы.

– Я не мастер скрывать то, кто я есть, – сухо ответил Гадюка, вдруг остановившись настолько резко, что Юра врезался в него, чуть не сбив с ног. – Думаешь, он что-то понял? – взволнованно спросил он, обернувшись.

– Нет, – ответил Юра, недовольно отстраняясь от парня. – Ничего он не понял. Как и я.

– Что как и ты?

– Я тоже ничего не понимаю. – Охотник развел руки в стороны, скривив недовольную мину. – То есть вообще ничего.

Гадюка внимательно вглядывался в него, отмечая про себя каждую черточку лица охотника.

– Быть такого не может, – выдохнул он. – Ты не помнишь?

– Чего, блин, не помню? – Юра удивленно поднял брови.

– Меня помнишь?

– В парке мы с тобой говорили… – протянул Юра.